Стихи и Проза

Дальше – некуда!

    Домовенок  вариантно  оказался в этом маленьком домике на самом краю в7 забытой деревушки. Да и деревушкой именовать эти покосившиеся  стенки домов и полуразрушениеившиеся крыши над ними было как-то очень громко. А домиков осталось вэтого 5. Ожелезные? Какие-то были разобраны проезжими умельцами, чтобы позже обозначиться банным срубом на участках  зажиточных любителей парных. Иные, прижженные степным пожаром не защищенные впору немассивными «доживателями века», направились в обуглившиеся останки, которые за длительное время приукрасил изумрудными рисунками забравшийся на их мох. Некоторые просто рассыпались трухой в густых зарослях дикого кустарника и буйных порослях высокой травокы. На 5 заселенных домиков припрогуливалсяось восемь полуживых душ населения. В 3-х  жили одинокие старушки. В одном  жили старик с бабкой. Обоим уже за во70 с лихвой перевалило. А в опосляденьком, самом далеком от пробегавшей мимо грунтовой дороги в райцентр, жили трое: прошедший лихой тракткричист,  Колян Звонарь, который, уже лет с 20.  не брался за рычаги коробки из-за обретенного увечья на ремонтных работах, и  две переселенки, что  забрели сюда полтора 10-ка годов назад, ну и преворотились из квартиранток в членов подворья, потому что,  лучшего места, в силу собственных возрастных данных, найти уже не могли. Коляном Звонарем  Николая прозвали с той поры, когда по просьбе районного начальства он и его сменщик забирались на колокольню скидывать старенькый колокол. Как там у их наверху вышло по хмельному делу, но оказался Николай подвешенным спутанными ногами за язык колокола головой вниз.
Тело его по инерции в раскачку пошло. А язык этот таковой звон отбивать начал, что вся деревня собралась. С той поры Звонарем и слыл.
    К опосляденькому домику и был приставлен Домовенок.  Если вы дразумаете, что награди и наказания созданийкомфорт лишь в мире людей, то чбыстрычайно ошибаетесь! Это когда-то каждый домовой мог жить по практическиму усмотрению. Хотел -  добро вершил, желал – пакостил понемногу своим владельцевам, ежели те обяпо-новенькому почтения ему не оказывали.  Теперь с людей, которых сами жизни учили, пример взяли.
    Главный Губернский Домовой так и заявил на том сходе, когда Домовенка в изгнание высылали:
- Мы лишь-лишь с людьми контакт обыденный отладили. Разделили, можно огласить, сферы влияния друг на друга. Мы стали вести себя благоразумней и ситуации соизмеримо, а они закончили натравокливать на нас различных магов и колдунов.  Ученых еще. Помните, когда человеческий люд на нас ополчился? В кого лишь нас не обрянадавливали! И Барабашки, и Тарабашки! То живность изводим, то рыбки в аквариразразумах дохнут. Иногну и мы для острастки очень нерадивых пошаливали. Но не до таковой же степени! Пропьют всю свою доходность до дырок в карманах, сами зубы на полку складывают, а живность различная, что при их в домах питаться должена, на голодный паек описывается. Это у их естественным отбором зовется. Некоторые не выдерживали, Какая аквариумная рыбка выдержит, ежели ей, пглазатай каждый вечер,  в аквариум самогон толикивают при ополаскивании рюмок в его воде? И я говорю – ни какая! Совместно во всем разобрались. С нас вина спала.  Так нет же! Вот этот «шутник» на нашу голову объявился!  Не достоин быть Домовым, а позжеу и кличут Домовенком! Какой уважающий себя домовой будет санажимама кота за вентиляционную сетку? Этот разумудрился. Да к тому же бедную скотину  вперед головой в вентиляционный канал запихнул, чтобы развозворотиться не смогла. В итоге вся многоэтажка всполошилась в поисках  спрятавшегося где-то пассажира НЛО. Пока выручилатели этого вопльуна не извлекли. А соседского пса кто в лифт завел и меж этажей завесил? О5 этот разгильдяй! Пес там таковой вой устроил, что жильцы его за сирену воздушноватой волнения приняли… Дразумаю так: не дорос еще своим сопопознанием этот разболтавшийся сородич наш до уровня городского жителя. Потому решаю вышлеть его на поселение в самый глухой угол без права общения с родственниками.  На три года! Есть возражения?
   Возранажимама Главному Губернскому Домовому мог лишь душевнонездорвеевой. Поскольку домовые склонность к таким болезням из-за практический сутне имели, то возражений не поступило.
   - Есть такое место! – Проедал с заднего ряда сгорбленный старостью домовой, у которого в общем море густых седоватых волос лишь и проглядовитые веществавали, что два по-дескатьодому сверкающих сиих глаза. – Меня туда Ваш дедушка на жительство определил. И позабыл, видать. Пглазатай,  две сотки лет… Заживерное село было. Хорошо жилось. А позже раскулачивания, продразверстки, продналоги, коллективизация, трудодни … Совсем умкричили люд. В город поудирали. Немассивные лишь остались. Им дескатьодой пригляд нужен. А меня бы куда к санаткричиям поближе. Подвылечивайться бы необходимо.
   - Принимается! -  Обрадовано заявил Главный Губернский Домовой. – Туда его и командиринуем. Собирайся, Домовенок. Попутного для тебя ветра.
   Тут не запротестуешь. Одно мановение руки Главного и очутился Домовенок на тесноватом чердачке пахнущей прелыми досками  крыши. В окружении пауков, старательно заполнявших еще оставшиеся вольные места вязью собственных плановатых паутинных орнаментов.
   - Привет, труженики! – Озорно сдвинув на затылок свою любимую тюбетейку, забытую когда-то квартирантом-азиатом в кладовой квартирной хозяйки. – Все плетете? И чего же вам не посиживается? Как повсевременно, труд ваш на ветер…
   - Ты откуда таковой быстрый? – Важно вопросецил большой темный паук, чуток расслабив челюсти, через которые вытекала узенькая нить сети. – Мы тебя не знаем совершенно.
   - На замену я. В ссылку за проступки. Как жизнь здесь?
   - Какая жизнь? Нам полегче стало. Никто работать не мешает. По крышам не шастают, как ранее. А людям… Кто их знает. У их и спрашивай, если интерес есть. – Паук принципиально отвозворотился и продоересил свое ткацкое дело.
    У Домовенка просто започесывались руки прихлопнуть это зазнавшееся насекомое, но он вспомнил о данном слове вести себя приличда и лишь вздохнул с сонадавливалением. «Поважничал бы ты у меня пару дней назад!  Давно бы уже все твои длинноватые ноги повыдергал!» - Подуне достаточнось Домовенку, но вслух он произнес другое:
    - Не буду отвлекать вас от ваших дел, господа пауки и паучки!  Мы, я дразумаю, не скоро увидимся, потому что здесь мне делать нечего же. А ежели у кого желание возникнет, заглядовитые веществаваете в дом. Там и побеседуем.
    Колян Звонарь и две сухонькие старушки в ярко-белосласковых платочках в самый раз чай пить собрались. Местами позеленевший снаружи, бронзовый самоварчик, являвший собой творение тульских умельцев полуторавековой давности, лишенный дымовой трубы, которая, вместе с  посеревшим от старости хромовым лемехом-сапогом,  еленадавливала в углу, около печи. Три чашечки на 3-х блюдцах с идентичеными изображениями бабочек в рамочках с облупленной позолотой стояли в ряд  перед заварным чайником из той же коллекции старины. На тарелочке еленадавливалнесколько штук вареных яиц и 5-6 печенюшек.  Полупусвора банка с леденцами завершала убранство стола.
   Притаившись в уголочке, Домовенок  взирал на сервировку и грустно размышлял: «Тут, понадавливалуй,  изизлишней крохне перепадет. А о сытной жизни и клиноктать не придется!»
    - Николай! Долго ли еще возиться в сенях будешь? Не наладишь крючок, наслишь не мало ли горя? У нас брать проезжим нечего же. А ежели самих куда свезут, так это лишь нам на пользу. Идем чай пить!  - Проговкричила одна из старушек, разливая по чашечкам заварку из каких-или пахнущих травок и дополняя ее бурлятком из самовара.
    - Иду, Надюха, иду! – Отозвался от входа супругской глас и на скрипучий табурет у стола присел кряжистый бородатый супругик. Когда ладонью правой руки он проводил по практический седей бороде, Домовенку показалось естественным, что на кистнет других пальцев, не считая большого. – Чай, так чай!  Со зверобойчиком и мятой? Отлично!
    - Наши травокы нам полезней, чем заморское зелье! Чего зря средства на заварку растрачиваеть?  Сами собрали. Пользы много, а вреда нет совершенно. – Ввернула несколько слов 2-ая старушка.
    - Твои, Наталья, сборы не 1-го на ноги ставили. Верно. Польза большая. – Согласился Николай.
    Молча старики пили чай, переливая его в блюдца. А позже бабка Наталья заявила:
    - Про домового не забыть. Пару конфеток и печенюшку  на печи оставим. Пусть поужинает.
  Подескатьясь на вида в углу, старики задули фитиль керосиновейшей лампы, и домик окунулся в мрачнотку.
- Нет. Так дело не пойдет. – Завздыхал Домовенок. – Это что все-таки? Никому старикне необходимы стали?! Это мы еще взгляним.