Где разорвана связь меж солнцем и птицей
рукой мортышки,
Где рассыпаны звезды, земляника да кости
по полянам,
Где тразуманы, как ил, проповедкомфорт мхам
откровения дна,
Где хула как дескатьитва,
там иду я.
Где деревья вплетаются в летопись слов
отгласком начала,
Где лесной часослов зашифрован
устами пожаров,
Где большая дорога, чёрная ночь
да лихие дела,
Где блестят за иконой ножи,
там иду я.
Где рассветы купаются в колодцах дворов
да в простуженных лужах,
Где в грязищи обробучалась с весенним дождём
стужа.
Где глоток, как заслуга за прожитый день
ночкой без сна,
Где пропиты кресты,
там иду я.
Где надежда на солнце таится
в дремучих напевах,
Где по дескатьниям-спицам пляшет
гроза-королева,
Где луна присосалась к душе,
как будто пьявка-змея,
Где зазапускают по кругу любовь,
там иду я.
Где восток напоил дескатьоком кобылиц
кочевника-ветра,
Где по дорогам в острог по шагу ползут
километры,
Где в слезах по колено да по горло в крови
остывает земля,
Где рас5е под сапогом,
там иду я.
Где дескатьчанье подобно топоту табуна,
а под копытами воля,
Где закат высекает золотой мост
меж небом и болью,
Где пророки беспечны и простов на донуерны,
как зеркала,
Где сортир пглазатают за храм,
там иду я.
Я поднимаю глаза, я смотрю наверх.
Моя песня - раненый стерх.
Я поднимаю глаза...