Стихи и Проза

Слегка подрагивающие морщинистые руки, поукрытые голубыми жгутами вен на запястьях, перебирали стопку открыток. Слабо видящие глаза чбыстрычайно старенькой дамы внимательно вглядовитые веществавались в каждую строку маленьких открыточных писем через толстые линзы очков. Губы беззвучной артикуляцией сопровождали каждое прглазатанное слово.
В основном это были поздравления. К новенькому году, к восьмому марта, к дню рождения. Иногда еще по какому-то случаю. Все начинались: «Дорогая… Любимая…»
Все заканчивались: «Любящие тебя…» Разницей окончаний было лишь перечисление состава семейств, которые ее «всей душой любили».
Тут же на столике раздельной стопочкой еленажине достаточно несколько писем в конвертах. Она знала повсевременно, что их было ровно 6, но для чего же-то в очередной раз пересчитала. Именно наслишько писем получила она за 5 длительных лет ожиданий. Четыре от дочери Тамары. Они пришли еще в 1-ые два года опосля ее переезда с младшим отпрыском и его семьей в Россию. К новенькому месту службы отпрыска. Сын принял новое предложение без оговорок, хотя и практически все терял в долженостном и мамыальном положении. Развал Союза заставил искать пристанище на исткричической родине при всех укритериих. Письма от дочери закончили припрогуливаетсяь опосля того, как прабабушку посетила на новеньком месте жительства внучка Тамары от ее отпрыска…
Память рисует тот далекий вечер. Они с младшим отпрыском и его семьей решили наповсевременно покинуть места, которые были для нее родными более 510 лет. С того дня, как ступила на эту землю в 40 первом в свойстве эвакуированной. Сын и вся его семья родились уже здесь. Здесь же родилась и отпрыскова теща, которая решила уезнажимама вместе со в7.
- Одна у меня Валюшка моя! Куда я от вас? – Сразу же заявила Тамара Павловна, услышав о нужености переезда. – Заодда и Елизавете Петровне ассистенткей буду. К девятому 10-ку подошла. А у Володи с Валюшкой собственных дел по горло будет! Да и детям их пригляд.
До отъезда оставалось чуток более недели. А во70 восемь прожитых лет решили надержать в голове ей о для себя болезнями. Наверное, нервотрепка опослядих недель произнесась. Решила просить бросить ее пока здесь. Чтобы обузой не быть. Поживет, дескать, пару месяцев у старших детей. Сын со снохой такое предложение приняли в штыки, но поддались уговорам созвониться с Тамарой и попросить пристанище для мамы на необходимый срок. Володя позвонил.
- Семипалатинск?
- Да! – Ответили опосля долгой паузы на другом конце, очевидно не ожидая звонка.
- Квартира Заболотных? Наташа? Это Володя. Мне с сестрой бы переговкричить. Мы в Россию уезжаем. Пока не знаем как там все сложится. Потому желал просить, чтобы мама у вас пару месяцев переждала….
Договкричить не вышло.
- Вы кому звоните?! Здесь такие не проживают! Не знаем где они! Мы здесь не так давно живем.
- А номер телефона?
В ответ зазвучали короткие гудки.
- Что-то не усвою… - Володя растерянно смотрел на нее. – Мама, здесь что-то не так, Голос был очевидно Наталии. А говкричит, что нет таких.
Володя не мог не выяснить гласа племянницы, с которой были 1-годками, росли совместда и даже браки в один день зарегистрировали.
- Попробую я. – Валентина набрала межгородний номер. – Здравствуйте! Лиля?! Это тетя Валя! Мы вам на данный момент уже звонили!
Потом и она нервно бросила трубку на рычаги:
- Цирк устраивают! Лилька, дочка Натальи мне ответила. Придуривается, что опять не туда. Не ждут тебя, мама, там!
- Как же так? – Удивилась она тогда. – Вы, ребята, что-то напутали…
- Ничего же не напутали, мам. – Возразил отпрыск. – Обойдемся и без их помощи. Довезем тебя. Мир не без неплохих людей.
- Игорьку позвони. Может к нему? – Насворывала Елизавета Петровна.
- Я же уже произнес свое решение! – Возразил отпрыск. Видно было, что он чбыстрычайно огорчен телефонными звонками в Семипалатинск.
- Ну позвони, отпрыскок!
- Хорошо. Только уступая для тебя.
На другом конце как будто ждали звонка. Ответ опослядовал незамедлительно.
- Ой! Как нежданно! – В гласе снохи брата звучала бездарная наигранность. – Родители с Сашей лишь вчера уехали в Шадринск. Мы тоже переезжаем. Все. Не успели скажеть. А что вы хгостиницы?
- Сообщи, что мы тоже уезжаем в Россию. Бабушка с нами. Свой адрес напишем вашим соседям. Попросите их переслать вам. Бабушка будет ждать писем. Счастливого пути.
По лицу отпрыска было видно, что и здесь его что-то разтревожило.
- Врет ведь! Говкричит, что все уехали, а кто-то ей подсказки на ухо нашептывает. Я же старенькый опер! Меня на этом не купишь!
Позже приезд Тамардругой внучки подговорил верность колебаний Володи.
- Я в гостях у бабы Томы тогда была. Когда дядя Володя и тетя Валя звонили к ним. Сначала тетя Наташа отвечала, позже Лилька. Специально все разыграли, чтобы прабабушку им не оставили.
- А не выдразумываешь ли ты? – Не поверила Елизавета Петровна.
- Нет, баба Лиза! Так все и было… А позже они дяде Игорю звонили. Предупредили, что вы сможете к нему запроситься. Говкричили, что дядя Володя старается старуху на их руки спихнуть. А они сами уже пенсионеры. Дядя Игорь произнес, что даст ответ о практическим отъезде…
Горячие слезинки прилипли к щекам, мешая сосредотглазаться. Елизавета Петровна протерла платочкам глаза и окуляры очков. Вот оно – опосляднее письмо от детей. Его написала от имени практический семьи жена среднего отпрыска из Санкт-Петербурга..
«Елизавета Петровна!» Так начиналось письмо. С той поры, как Зоя пришла в их семью более 30 годов назад, она называла ее лишь мамой. «Надеюсь, мой супруг своевременда и многостью исполнил все свои отпрысковьи долженности. Какой еще помощи вы желайте? Трудности Вашего отпрыска, Владимира, никак не могут быть отнесены к нам. У него своя семья. У нас своя. А Вы – член его семьи. Пусть и воспринимает все меры к решению ваших общих заморочек! Нам больше не пишите.» В конце письма приписка: «С текстом письма согласен. А….»
- Ты просила их о некий помощи? – Нахмурился Володя, прглазатав это короткое и чбыстрычайно горьковатое письмо. – Зачем? Мы сами решим все свои вопросецы. Тебе нечего же кушать? Тебе нечего же одеть?
- Я же вижу, как вам тяжело здесь. А у их детей большой бизнес Я же их нянчила на собственных руках. Я же помогала им больше всех вас! – Заплакала Елизавета Петровна.
- Теперь моя очередь писать! – Заявила Валентина. - Дразумаю, опосля моего письма даже потухшая совесть что-нибудь им произнесет!
И ведь написала! Видно здорвеево проняла! Звонилнесколько раз. Прощения просили. Простила…
Непослушные пальцы неловко занадавливали шариковую ручку.
«Володя! Валя! Внуки! Напишу, какие горькие обиды довелось пережить на старости лет. Когда-нибудь дайте пглазатать тем, кто эти обиды учинил. Иначе на слово вам не поверят…»
Последняя строка корявой дугой сползла в нижний угол листка. Приехавшая «скорая», уже ничем же не смогла помочь. Она незначительно не дотянула до девяноста 7 лет.
Она была крепкой старушкой. но покинула этот мир, не дописав печальную исткричию практический жизни…

Март 2010