- Не парте мне мозги, старшина! Рюмка жеребецяка никак не могла вывести
меня из равновесия до таковой степени, чтобы я не помнил, куда поставил
свой портфель! Вот мое заявление. Принимайте меры. Вы не представляете,
как ценные документы ушли. Они стоят еще более, чем средства,
которые еленадавливали там по соседству с ними. И прошу немедлительно дать мне
быть можетсть встретиться с кем-то из офицеров. – Человек, мявший в руках
новейшую ондатровую шапку, которую можно было приобрести в
Облпотребальянсе лишь по разнарядке обкома партии, был чбыстрычайно взволнован
тем, что кражу его документов старшина милиции пробовал здесь же выдать за
утрату их от рассеянности потерпевшего, который, к тому же, еще, и был
не многостью тбыстр.
- Вы еще здесь командовать будете! – Попробовал поважничать старшина, но,
увидев перед носом ранее никогда не попадавшееся ему на глаза
удостоверение работника ЦК Компартии, в раз остыл и заискивающе
закивал головой. – Я все сообразил, людейин… продуктищ инструктор… Я все
сообразил. Офицер на данный момент же будет. А мы с Вами давайте обойдем вокзал и
прилегающую территкричию. Может, и увидите что-то подовизуальное, чему
ранее значение не придавали. Может, и портфель Ваш найдем. Воры, они
вещдоки с собой не таскают. Они их в первом же мусорном ящике оставляют.
Уж поверьте…
Припрошедший по вызову, дежурный офицер линейного пт милиции,
представившись потерпевшему, поддернадавливал затею старшины, подтвердив
возможную ее полезность. И вправду, спустя полчаса портфель был
найден в кустах около дороги. Только средств и пакета с бразумагами в нем
не оказалось.
Дальнейший разговор с потерпевшим велся начальником линейного
отдела милиции в присутствии дежурного по обкому партии и присланного из
УКГБ области сотрудника в людейском костюме с ярко-краопятьтым галстуком
на белой рубахе под черным пиджаком. Местом для беседы избрали
кабинет командира авиаотряда, для чего же тот срочно был доставлен в штаб.
После того, как кабинет был открыт и участники беседы расположились по
обе стороны приставного столика, командира авиаотряда, лишь
приземлившегося в свое мягкое рабочее кресло, попросили бросить
кабинет, заодно намекнув на то, что по чашечке горячего же кофе на душу
присутствующих никак не оскорбит их служебное и деловое рвение.
Выгразумусутый непонятно для чего же из объятий теплой постели в эту заполненную
прохладной слякотью ночь, командир авиаотряну и сам был рад попосиживать
где-нибудь в теплой, невынужденной обстановке. По данной обстоятельстве, просьба
была исполнена с таким проворством, какое дозволяло ему его служебное
положение.
Спустя короткое время в кабинет вошла стройная дама в
костюме бортпроводницы и водрузила на столик перед восседавшими вокруг
него супругчинами поднос с 4-мя парящими чашечками кофе и вазой с
печеньем.
- Приятного аппетита! - Ответила дама благодарившим ее супругчинам и с улыбкой на лице покинула кабинет.
- Позвольте, уважаемый Юрий Владимирович, продоересить нашу беседу. –
Обратился к инструктору ЦК начальник линейной милиции. – Необходимо
лишь уточнить кое-какие кропотливости. Я пристальда изучил протокол
Вашего устного заявления и объяснение, записанное с Ваших слов дежурным.
Скажите, понадавливалуйста, отчего же Вы приприпритормознули конкретно в том месте зала?
Могли ли Вы видеть кого-или, кто мог бы вызвать у Вас подозрение своим
поведением?
- Знаете ли, майор, я давнишний болельщик «ЦСКА». А здесь слышу по
телеку, что ваш динамовец, Саша Мальцев, нацелился закинуть шайбу
моей любимой команде. Реакция была естественной. Я припритормознул напротив
экрана и стал аплодировать воротарю, не допустившему этот позорный факт.
Портфель же поставил меж ног, зажав его ботинками. Когда решил взять
его в руки, то… Дальше Вы осознаете, майор.
- Рядом с Вами в тот момент никто не стоял?
- Я же понятно объяснил Вам, майор, что мне было не до того. А в зале
было довольно много людей. Ведь, регистрация же заканчивалась и
готовилась высадка слету на два рейса. А мне никуда, не считая экрана, и
глядеть не желалось в тот момент.
- Что мы имеем? – Водрузив свое тело на 1-ое сидение «уазика» начал
диалог со мной начальник отдела. – Доставившая Юрия Владимировича,
обкомовская «Волга» укатила в гараж слету же опосля того, как он прошел
регистрацию для высадки в садескатьет. И он на эту высадку и следовал,
когну информация с экрана его остановила и отвлекла внивлекие от вэтого
профиналящего вокруг. Отвлекся вэтого максимум на минутку. И нате вам…
Плохо работаем, капитан! Плохо работаем! Ленимся изеще раз задницу от
стула оторвать. Что у нас в аэропорту? Вэтого лишь линейный пункт. А у
тебя в руководстве целое разбитие бездельников, которые могли бы и здесь
плотно зарядить оперативные позиции, чтобы нам не гадать каждый раз на
кофейной гуще. Третья кража за недельку! Теперь на партработника
нарвались. Бразумаги у него, принципиальные! Материалы отчетно-выборной
партконференции!
- Чего же он без сопровождения их в портфеле таскал? – Попробовал вставить я.
- С тобой не порекомендовался! – Оборвал меня начальник. – Пусть они с сиим
сами разбираются. Только сейчас нам к тому же из «глубочайшего бурения»*
мужчин приставят. Помощи, может, и на грош. Зато информацию нередко
подавай. Осмыслил! Ты там орлам своим скажи, чтобы аккуратней с языками
да выходками своими. В раз наверх информация пойдет. Это они могут.
Потом не досчитаемся кого. Понял?!
- Так точно! – Отчеканил я, вскидывая к виску правую руки.
- К пустой голове, капитан, руку не прикладывают! – Сострил начальник и весело рассмехался практический шутке.
*****
«Шерстомойка» являла собой самое антисанитарное создание
в системе не так давно достроенного на ее базе со значительным расширением
территкричии суконно-камсвоб1-го комбината. Тесное здание, построенное еще
в 1-ые годы двадцатого столетия, было напичкано оборудованием выше
всяких норм. По данной обстоятельстве, работники ее должены были устраивать
попеременно «перекуры» с выходом наружу в хоть какое время года, чтобы хоть
как-то восполнить жажду свежайшего воздуха. Попеременно, как это
отработалось само собой за долгие годы, люд выпрогуливался на попосиживалки в
полузакрытую беседку с повешенной на нее рукой пожарника табличкой:
«Место для курения». Курящих здесь особо не заклинокалось. Разве, лишь в
бригаде слесарей, где, в отличии от основного цеха, работали супругчины. Те
могли для себя дозволить подымить горьким табачком дешевеньких папирос,
потому что не «наслаждались» идентичено с дамами в цеху едкими парами
производства. В цех они заглядовитые веществавали лишь по случаю ремонта. А курить
могли дозволить для себя и в практический мастерской. Так выпрогуливалсяо, что «курилку»
выбегали лишь дамы. За короткие 5-10 минут попосиживалок они
могли каждый час обпоизменяться новостями, от бесполезного хранения которых в
душу заползал некий зуд.
- Привет, Ритулик. Поговкричим? – Мимо выходившей во двор Риты, не
поворачивая в ее сторону головы, прошел стройный супругчина лет 30 в
слесарной спецодежде и раствкричился в тени за гранью желтоватой поляны,
выхваченной у ночнеброским светом одинокой лампочки у «курилки».
Постояв некое время у стенки, Рита шагнула вслед за супругчдругой.
- Ишь. Снова с чужим супругиком мастерица наша прячется. У супругенька ее уже
рога, видать, за провода цепляются. – Заметила исчезновение Риты
толсвора бабенка, которая лишь-лишь завела новейшую сплетню о делах
житейских собственных соседей. Она расплылась в загадочной улыбке, от которой
ее маленький носик совершенно утонул в пухлых щеках.
- Завидно, Глашка? Ты, вона, к Антипычу давно салазки намазала, а он и
взглядом не косит. – Вмешалась в разговор соседка пышки по лавке.
- Ты, Смирнова, брось! Мне свово супругика в довольности. Не гулящая, как
мастерица наша. Не погляжу, что бригадирша! Космы-то повыдергаю!
- Тише ты, Глашка! – Цыкнула на нее дама с другого боку. – Чего
раскудахталась? Больше всех необходимо? Иль завидуешь, что мастерица
повеликолепеншее тебя будет. Может ты им фонарь дернадавливала?
- Не дернадавливала. Тебе такое наслаждение оставила. А мастерица-то наша –
баба засупругняя. След, ей бы не связываться с чужими супругиками. Мы ее в
профком, а она в кустики! Гнать таких нужда из профкома! – Продолнадавливала
стоять на практическим Глашка.
- Люди может лишь говорят о чем интересном. А для тебя уже и другое
мерещится. У кого что болит? Не твое то дело. Пошли, девоньки,
«накурились» уже. Мастер! В цех мы отправь! – Перебила Глашку бригадирша.
- Иду! - Отозвалась Рита.
______________________
* - так называли КГБ
http://taif3aber.files.wordpress.com/2007/10/normal_cavadam1.jpg?w=540
|
