Стихи и Проза

Дом культуры был богато обвешан   полотнами кразумача с различными призывами, срочно нанесенными на их местным живописецом белой краской. Хотя время жить при коммунизме, обещанное когда-то Хрущевым,  уже пришло, плакаты по-прежнему призывали нас к повсевременной борьбе за что-то далекое, радужное недоступное.
- Здравствуйте, продуктищи! – Маленькая седая  дама в серьезном деловом костюме с милым лицом педагога исходных классов протянула нам руку для пожатия. – Я решила с вами поговкричить, как с партийными продуктищами безо всяких долженостных различий. Имеем мы на это право?
      В знак доказания практическиго согласия, мы с Пашей, не согласовывая собственных действий,  в раз  кивнули головами.
- Вот и неплохо! – Продоересила 1-ый секретарь райкома. – Вот и славно! Вопрос сам по для себя пустяковый. Нужно просто с особенной верностью отнестись к поступившему в ваш адрес заявлению от Настасьи Дубковой. Вы, очевидно, осознаете, что Настасья является передовиком производства, секретарем партячейки. За успехи в соцсоревновании за прошедшую 5летку она представелена к ордену и избрана самом делегатом на республиканский съезд Компартии. Погибшую сестренку растила одна, забрав ее из детского дома, в каком ранее обе воспитывались. А, сейчас, по чьей-то халатности, как я делаю вывод, она урастратала самого дорогого ей человека. И это вышло накануне съезда. Вы осознаете, о чем я?
      Мы  с Пашей опять кивнули ей в ответ.
- Я так и дразумала, что продуктищи по партии повсевременно усвоют друг друга. Прошу об одном: дайте виновным самую объективную оценку, и на пядь не отступая от требований нашей соцзаконности, продуктищи. С председателем райсуда я тоже переговорю. Дразумаю, у вас будет многое взаимопонивлекие. Теперь, продуктищи, взгляним, как работники Дома культуры оформили здание к нашему партийному празднику. Пойдемте. – И увлекла нас вслед за собой на обход строения.

- Все сообразил? – Поинтересовался у меня Паша, когда мы возвращались к нему в контору. – Не зря ее Комиссаром прозвали. Мягко стелет. Попробуй,  соскглаза, тогда усвоишь, как она умеет гайки заворачивать. Что будем делать? Ты понимаешь, что для отгрядущего расследования факта погибели сестренки Дубковой нам нужена эксгразумация трупа? А для того  нужено согласие на ее проведение,  с отчеленением головы для посылки на экспертизу в Москву. Вот для тебя и поручим этот вопросец. Она к для тебя с доверием, а ты к ней с сиим предложением. Поглядим, как вам обоим это понравится. Это для тебя мой ответный подарок! Кстати, и саму кладбищенскую процедурочку для тебя в довесок прицеплю. Дразумаю, рад!
         И Паша рассмехал, довольный практический шуткой.
- А пока, пригласи-ка к для себя доктора Дубасова. Вы, как мне понятно,  из достоверных источников, одноклассниками по школе являетесь? Вот и выясни в дружеской беседе, согласен он с очевидецствами медсестры, или противоречить чему пожелает, пока экспертиза не завершится.
        Нельзя огласить, что мы были чбыстрычайно дружны в школе. Разность домашнего положения, в то время чбыстрычайно сказывалось на делах школьников меж собой, а учителей, к каждому из их. Я был отпрыском пенсионера и домохозяйки, явившийся итогом их взаимных горячих чувств не выплеснутых в долгие годы военной разлуки. Он же – отпрыск главенствующего доктора городской больницы, перед которым практическительно раскланивалась неплохая половина населения, хоть как-то соприкоснувшаяся с нуженостью направиться в его заведение. Но встреча свершилась довольно тепло. Словно не было ранее подчеркнутого превосходства положения 1-го над другим.
После долгого рукопожатия и беглого расспроса о просветевшем времени, я должен был оборвать процедурочку встречи и усадить Алика на маленький диванчикчик, стоявший в этом кабинете, очевидно, еще во времена жандармов, в наследство от которых и перепало нашему отделу старенькое здание, выложенное из неоштукатуренного краопятьтого кирпича.
- Чем могу быть полезен, Володя? – Поинтересовался Алик, усаживаясь удобней. – Не для встречи же со школьным продуктищем приглашался?
- Честно? Не для встречи. Мне на данный момент более необходимобен доктор Дубасов, чем школьный Алик.
- И для чего же, позволь спросить тебя? Допрашивать будешь?
- Пока нет. Пока лишь объяснение твое устное запротоеслириную. А допрашивать тебя, ежели доведется, в прокуратуре будут. Я лишь раздельное поручение заместителя прокурора выполняю. – Переключая Алика на деловой разговор, ответил я.
- Даже так? И что все-таки я такое сделал? – С улыбкой верно выделившей его безразличие к профиналящему, произнес в ответ Алик.
- Сдается нам, что людейка Дубкова покинула этот бренный мир совершенно не при тех событийах, которые были отрасупруги в ее исткричии заболевания. Вовсе не при тех. Чему очевидецствует доказанный экспертизой факт замены части листов с текстом в данной исткричии. Вот такаяя вот исткричия выпрогуливается. – Скаламбурил я.
- Меня не достаточно интересует, что Вам «сдается», продуктищ капитан! – Вдруг взглядвался Алик и маска хнеплохокровия мгновенно покинула его лицо. – Или Вы конкретно ставите мне вопросецы, а я на их отвечаю, или я требую встречи с прокурором.
- Хорошо, продуктищ Дубасов, перейдем на официальный разговор. Хотелось просто поговорить более просто, как старенькые школьные продуктищи. Вы сами на то, продуктищ Дубасов, намекнули поначалу нашей встречи. Будем считать, что та фраза вырвалась у Вас вариантно. – По лицу Алика было видно, что он сам уже не рад допущенной выходке, но я решил сейчас уже «дожимама» ситуацию по предложенному им сстоимостьрию. – Имеющиеся объяснения очевидцей некие документальные доказания очевидно указывают на совершенный подлог в мед документе, имеющим гигантскую принципиальность в установлении обстоятельствы, вызвавшей погибель человека. Я довольно верно поясняю событийа, вызвавшие нуженость нашей встречи? Поскольку мамыалы пропрогуливаются еще прчутокрительную проверку перед возбуждением уголовного дела, вы, продуктищ Дубасов, который, по всем имеющимся данным, может стать в общении с органами людейином, вызваны для дачи пояснений по неким фактам, имеющим к Вам самое непосредственное отношение. Некоторые записи на государствицах, отнесенных профессионалом к измененным,  созданы вашей рукой. А я должен услышать от Вас, как достоверную информацию они в для себя ежели. И это понятно? Тогда убедительно прошу дать по этому поводу объяснение.
        На лбу Алика выступили маленькие капельки пота. Он промокнул их носовым платком. И здесь же маска многого безразличия к профиналящему возворотилась на его лицо.
- Я делал записи лишь один раз. Ни с кем, ни в какие сговоры не встсвалился. Соответствие содержания записей настоящему положению дел подтверждаю.
Если у Вас, продуктищ капитан, имеются другие сведения, то попытайтесь проверить их достоверность другими методами. Мне эти абсурднне интересны. Давайте протокол. Я подпишусь под своими словами. – Алик извлек из внутреннего кармана пиджака роскошную создательучку. Такое изделие индустрии мне довелось узреть в 1-ый раз. Позолоченный колпачок был выполнен в форме Спасской башни Кремля и завершался рубиновейшей звездочкой. Золотое перо чбыстрычайно великолепено соединялось с водруженным на обратном конце ручки колпачком.
- Красивое изделие! – Не укрыл я практическиго восторга. – Редкое.
- Жена на день рождения подарила. Ей подруга из Москвы привезла. – Гордо повертев перед моими глазами это произведение искусства, произнес Алик.

*****
- Соскглазал твой Ершов! – Встретил меня сиим сообщением начальник отдела, когда я зашел к нему на доклад. – Сняла столица гриф с документов. Извещение из их конторы пришло. Что я говкричил?! А у тебя, как и вчера, из сведений – хрен да маленько! Теперь для тебя пахать в полную! В общем-то, на другое,  я не рассчитывал, Говкричи, для чего же явился? Снова будешь мозги мне пудрить различными разностями вокруг да около? Нет времени! Говкричи быстрее.
- Новая информация по делу проклюнулась, продуктищ майор! Нам с Вами «наружку» запросить придется. Откуда я знаю,  на сколько дней? По многой. Тут очевидно можно на необходимый след выйти.
- А сейчас, подробнее! – Распорядился начальник, протягивая руку за принесенными мной документами.