Славка пил. Это был факт, аксиома, спкричить с которой могли лишь самые недоверчивые людейе нашей государствы да ещё сам Славка, который, как и все сильно пьющие люди считал, что он может завязать с зелёным змием в хоть какой момент, стоит лишь зажелать. Но желание пзакончить с вредной привычкой возникало у него чбыстрычайно изредка, почаще – в состоянии мощного подпития, когда мозгнезначительно прояснялись и припрогуливалсяо осопознание всей глубины пропасти, в которую он падает. Однако уже на последующее утро боль в голове непреотоликимое желание выпить делали эти мыслненадобными и далёкими от насущных заморочек будущей опохмелки, к которой он стремился в7 фибрами практический мутной неопохмелённой души.
В годы горбачёвской перестройки, как будто грибы опосля дождика, начали появляться общества тбыстрости. Игрались унылые, непопулярные в люде безалкогольные женитьбы, а магазины со спиртным брались штурмом. Именно на волне этих событий дескатьодая тогда ещё жена уговкричила Славку принять сухой закон и многостью ототважиться от алкоголя. Друзья делали настойки из конфет, пытаясь одурачить недостаток сахара, изобретали всевероятные конструкции самогонных аппаратов, пили алкоголесодержащие воды, а Славка тем временем прогуливался под ручку с женой, высокомерно поплёвывая на все эти ухищрения.
Вода камень тглазат, непреходящее желание принять на грудь заставило нашего героя прибегнуть к неординарным ухищрениям. Однажды дескатьодые зашли в парфюмерный отдел универмага, и в глаза начинающему тбыстреннику бросилась полка, сплошь утомившисьленная огуречным лосьоном.
- Два в одном, - мелькнула в голове предательская мысль, - выпивка и закуска в общем флажеребце. Эх, была не была – попробую!
Удивительно, как просто жена поддалась на уговоры и согласилась приобрести ПЯТЬ флаконов чбыстрычайно нуженого в хозяйстве недостатокного лосьона. Целую недельку обманщик время от времени тайком прикладывался к вожделенному суррогату, а дескатьодая дама никак не могла осознать, почему супруг пребывает в таком приподнятом феерическом настроении? И лишь на финале 5-ого флакона, когда нажеребцец обман был раукрыт, в голове её пришло прозрение, которое привело к беспощадной разборке более жестокому поражению в правах небезнебезопасного жена.
Пить дома было нельзя. А на работе? А ежели оохранникно? А ежели ещё и во вторую смену? Ты приходишь, здорвееваешься с начальством, а оно здесь же, распрощавшись, упрогуливается с глаз долой, оставляя тебя один на один со практический совестью и с припасённой загодя свещенной бутылочкой. Конечно, пить одному противно. Вот и подобралась весёлая компания, которая чуток лне раз в день приносила на завод спиртное.
Работал Славка дежурным электриком. Это не то, что стоять у станка. Свободное время было, и оно расчудесным образом заполнялось горячительными напитками. В конце смены, в глухую многочь необходимо было сделать отметку в журнале о том, что оборудование (с Божьей помощью) работало без обычноев. Вот эта злополучная запись и выдавала нашего героя с головой. Именно по ней начальник днем судил о состоянии подчинённого. И чем больше почерк в журнале различался от обычного, ровненького и каллиграфического, тем понятнее начальству была степень Славкдругого опьянения. А уж ежели буквы качались и прыгали в танце, выпадая и теряясь, ежели строки загибались вниз, то не избенажимама было дежурному электрику начальственного разноса.
Осознав свою ошибку, Славка подошёл к делу творчески и журнал стал заполнять слету же по прибытии на работу. Дела отправь лучше, но в один великолепный момент в конце смены его плотно накачанное алкоголем тело слегка повело, и чтобы не свалиться, наш герой относительно удачно уткнулся головой в открытую электросборку, на которой красовался плакат: «Не влезай, убьёт!». Относительность заключалась в том, что удара током он избенадавливал, но при всем этом до погибели настращал начальника смены, который категкричически отказался отвечать как за жизнь дежурного электрика, так и за все его художества. Короче, нарисовали Славке два горба в трудовой книге и выставили за ворота в надежде, что он проспится, одразумается и вернётся на родной завод другим человеком. Специалист-то он был неплохий.
Оставшись не у дел, уволенный, вправду, задразумался, как жить далее и чем кормить семью. Да и жена была озабочена поведением жена. С её стороны воспитательный процесс начинался ранешным днем и завершался лишь с отходом ко сну. Хорошо ещё, что в будни она работала, а то хоть топись! Начальство рассчитало верно – уволенному по статье устроиться на работу было практическнебыть может, и пришлось Славке искать другие источники дохода.
Как-то попался ему на глаза соседский кот Васька - дескатьодой здорвеевенный бездельник. Глаза ленивые, с поволокой – как будто глядит он вдаль и улыбается своим медлительно текущим лёгким и приятным кошачьим мыслям. Рядом во дворе болтался без дела великовозрастный недоросль Петька, в каком кот признавал владелеца-кормильца, лаского обтирая хвостом его брюки и пытаясь исподтишка отметить престижные туфли с загнутыми ввысь носами.
И здесь Славка вдруг вспомнил, как в прошедшем году они были с женой на кошачьей выставке, где особенное место занимали кошки английской породы, отличавшиеся от уличных Мурок лишь статью да каким-то особенным благородным сияниеом в глазах. Именно этот сияние и поймайл наш герой в ясных глазах беспор1-го Васьки.
– Эврика! – воскликнул он, обращаясь к другу. – Петька, а твой Василий породистый?
– Ага, седьмая вода на киселе, от Барсика из примыкающего двора! – нехотя отозвался недоросль.
– А давай его продадим. Он на британца сильно смахивает, по очам вижу!
– Да на кой он кому нужен? Его и даром никто не возьмёт. У породистых кошек паспорт должен быть и родословная, а у Васьки не считая лохматого хвоста больше ничего же нет.
– Ну, документы мы ему обеспечим. Я хоть каким почерком писать могу, и печать тоже вырежу, за сиим дело не станет. Только… кастрировать необходимо твоего красавца – это непременно. Тогда он будет стоить минимум 20 5 тысяч! – констатировал с апломбом знатока Славка.
Сказано – изготовлено. Опоили Ваську консистенцияю водки с валерьянкой, завязали лапы, чтобы не царапался. Остаток анестезии Славка здесь же оприходовал (не пропадать же добру), и операция началась. Не стану обрисовывать кропотливости, но когда всё свершилось, бешеный от боли котяра зубами располосовал самопальному хиринургу ухо и с воем унёсся в непонятном кричиентировании. Несколько недель он зализывал то, чего же у него больше не было, а через месяц Славка с Петькой поежели бедолагу на птичий рынок.
В кошачьем ряду Васька занял достойное место. Все покупатели направляли внивлекие на лохматого большого зверекка, который вальяжно потягивался в старенькой плетёной корзинке, с неодобрением поглядовитые веществавая на Славку – практическиго недавнего мучителя. Заметил котяру и дескатьодой парень, который очевидно собирался приобрести усатого-полосатого и 2-ой раз не спеша обпрогуливался прилавки.
Абсолютно тбыстрый по случаю торгов Славка (выпить-то было не на что), почёсывая своё заживающее опосля Васькдругой операции ухо, не чбыстрычайно громко, но со значением повопльивал:
– Молодой кот английской породы! Прекрасная родословная! Пушистый! Глаза зелёные!..
Покупатель заинтересовался, взял кошака на руки. Ваське он тоже пришёлся по душе, и в тот момент, когда рука дескатьодого человека слегка погладила мягенькую лохматую спинку, котяра покладисто замурчал, с плюсовом принимая ласку, как нечто само собой разумеющееся.
Всё было неплохо, но вот стоимость… 30 тысяч, которые запросил Славка, очевидно не устраивали соискателя Васькдругих красот. Немного поторговались и сошлись на 20 7. Ещё за сто рублей друзья продали Лоху старенькую корзинку, и лохматая покупка, даже не меняя практическиго комфортного лежбища, послушно проследовала на новое место жительства.
Выручка, которая составила Славкину зарплату за два с излишним месяца, впечатлила всех. Три дня друзья не просыхали, и лишь жена, отобрав оставшиеся средства, ограничила проявление их радости по поводу совершённой сделки.
– Британец! – кричал опосля выпитого Славка, – Поверил! Развели, как лоха развели! Лох! Мы ему ещё десяток таких Британцев подгоним! Мы его засыплем Британцами! Дайте лишь срок!
В это время за входной дверью Славкдругой квартирины послышалось подовизуальное сопение и мяуканье, а позже громкий невывытерпеливый стук. Соблаколи, похоже, ногой. Соседи, услышав шум, высыпали на лестничную площадку в предвкушении еще одного представления, которыми опьяненый Славка время от времени баловал всех окрестных зевак.
Нога обманутого покупателя с силой продолнадавливала сотрясать входную дверь. В руках он дернадавливал коробку с Васькой и поддельные документы несличного котяры. Громогласные требования средств и сатисфакции гулко отдавались в подъезде высотного дома.
Дверь, нажеребцец, отвкричилась, и опьяненый Славка показался на пороге во всей практический красе, матеря на чём свет стоит обманутого Лоха, который, жеребцечно, слышал всё, что говкричилось о нём несколько минут назад. Почувствовав, что средств нет, не будет, он не растерялся и с силой как шапку натянул на голову опешившего Славки приобретённого накануне псевдобританца. Котяра, инстинктивно опознав практическиго мучителя, с упоением вонзил в него зубы и когти…
Васька достойно отомстил самопальному хиринургу, исцарапав тому физиономию и разорвав 2-ое ухо так, что неудачливый бизнесмен был похож на кота Шредингера даже через месяц опосля обрисованных событий. А кличка «Славка Британец» так и осталась за ним до конца жизни.
