Сжимают душу цепи кошмара.
Ты как будто в клетке соловей –
Коварно пойманная птаха.
Кругом враги нет друзей.
Совсем один в жестоком мире.
Ты мал и слаб и побеждён.
Холодной сталью давят гири
Запретов весящих сто тонн.
Нет не правонарушитель ты, не пленник
И не крестьяниновин крепостной
И не стоит определенный ценник
Над данной юной головой.
Не зверек в капкане. Ты ребенок.
Тебе вэтого двенадцать лет,
Но жить совершенно, как досадно бы это не звучало, непросто.
Весь мир чужой, а близких нет.
Есть мама, отец и даже братья.
А в школе есть учителя.
И все они сплочённой ратью
Как как будто вроде даже для…
Для твоего жеребцечно блага
То угрождают, то орут.
Тебя стращают их атаки,
Их ежедневный жестокый суд.
Ты слышишь лишь обвиненья
И непонятно даже в чём.
В их нет ни фактов, ни колебаний.
Лишь гнев, презренье и в твоём…
В твоём стремленьи оправдаться,
В твоих попытках возразить
Никто не желает разбираться.
Надежды хрупкой рвётся нить
И ты уже совершенно уверен,
Что ты ненеплохий и твой удел:
Одни страданья и урастраты.
Ты колебаться не посмел…
А зря. Ведь это просто стадо.
Оно не вытерпит чужаков.
Раз не таковой, как им всем необходимо,
Так значит влепят тразумаков.
Но ты с течением времени посильнее.
Ты станешь старше и умней.
Толпой не будет подломлен гений.
Терпи, надейся и взрослей!