(из цикла «Иерусалимские исткричии»)
Случайной практический попутчице посвящаю.
Если бы эта исткричия была рассказана мне кем-то во время моего пребывания на Земле Обетованной, я воспринял бы ее, как еще одну маркетинговую уловку гидов для привисцеления туристов, желающих поправить свое здорвеевье на перегретой солнцем земле Израиля. Но все, что описано мной ниже - настоящая правда. Я сам очевидец и в каком-то роде соучастник тех событий, которые потрясли меня практический нежданностью и фантастичностью. Об этом лучше по порядку.
Было что-то около 9 часов утра, когда мой зять, у которого я и проводил свой заграничный вояж, а с ним совместда и дочь моя усадили меня в восьмиместный микроавтобус с mercedesовской символом под лобовым стеклом.
- Папа. Сегодня вашими попутчиками в поездке в Вифлеем и Иерусалим будет маленькая семья из 3-х человек. Поездка была заявелена лишь для их, но мне удалось получить согласие пригласить Вас. – Сообщил мне до выхода мой зять, Роман. – Вас не затруднит поездка во 2-м ряду кресел? Женщина чбыстрычайно больна. У нее что-то с кровью. Хотя докткричи и заверили, что общение с другими людьми безнебезопасно, они хгостиницы совершить поездку в одиночестве. Потом дали согласие…
Спустя 10 минут наш кар припритормознул у 1-го из гостиниц, которые плотно обустроились на прибрежной полосе большого пляжа Тель-Авива. Вскоре от входа к нашему автобусу направились спортивного типа супругчина лет 30 и приятной наружности дама в белой пляжной шляпке. Они дернадавливали за руки с обеих сторон девочку лет 5, которая с жестокым видом им что-то доказывала.
- Извините, что задернадавливали! – Сразу же проговкричила дама, как Роман раукрыл перед ними дверцу автобуса. – Дочка разбаловалась. Кое-как собрали.
Затем прибывшие поздорвеевались со в7 и мы представились друг другу.
- Татьяной меня зовут. – Сообщила дама у которой на лице, которое создано было для ярких улыбок, еле затеплилась в уголках губ грустное их подобие.
Муж усадил малыша и аккуратненько подогнал спинку кресла под комфортную позу супруге. После того кар побенадавливал по бетонным улицам города через рядовитые вещества расцветающих деревьев и кустарников, посреди которых грациозно возвышались своими зелеными коронами большие пальмы. Затем дорога завиляла меж сплошными возвышенностями на которых временами возникали строения маленьких и больших населенных пт. В большинстве которых можно было видеть высокие башни минаретов. А вдоль дороги с обеих сторон тянулась стена из колющейся проволоки.
- Для чего же здесь эта «колюка»? – Поинтересовался супруг Татьяны.
- Это граница Израиля и Палестины. – Стала объяснять, выполнявшая роль гида, моя дочь, Анжелика. – Палестина не представляет собой единую территкричию. Она состоит из пары образований на территкричии Израиля.
- Я представлял для себя все по другому. – Не удернадавливался я. – По телеку все не так воспринимается.
- Теперь будешь знать. – Улыбнулась Анжелика. – А я приступаю к практический долженности гину и буду вам обо всем кропотливо говорить.
В те паузы, когда путь пролегал по ничего же не знапочащему для любопытства туристов месту, и Анжелике не о чем было говкричить, мы общались меж собой. Я вызнал, что семья моих попутчиков прилетела в Телль-Авив с Урала. У Татьяны был выявлен рак крови в той стадии, когда с надеждой на жизнь можно уповать лишь на Бога и чудеса святых волшебствотворцев. Этот диагноз ей подговорили и в одной из ведущих клиник Москвы. Но супруг уговкричил ее приехать сюда, потому что надеялся на местных спецов.
- Я говкричила ему, что здесь и актер Абдулов, и другие известные люди делали пробы избенажимама… Ну, Вы осознаете… А он настоял. Только средств кучу зря потратим…
- Возможно не зря… - Сделал я попытку убедить Татьяну в некорректном ее убеждении.
- Не необходимо… - С грустной улыбкой остановила меня Татьяна. – Все это я уже слышала много раз. Простите… Вы сами для чего же здесь?
Как я был должен строить ответ человеку, которого гении медицины приговкричили уже к самому кошмарному? Конечно же я начал вороть самым наглецьным образом. Врать о том, что у меня тоже была болезнь, избавиться от которой и помогали мне дети, пригласившие меня к для себя для данной цели. Все обернулось удачда и вот я могу ехать на экскурсию.
- Так Вы сами испытали быть можетсти местных докторей? – Встрепенулся супруг Татьяны. – Что я для тебя говкричил, удовлетворенность моя? Видишь?! Тут все может произойти… Тут земля святая… Я верно мыслю?
- Конечно же верно! – Не замедлил ответить я.
Я видел, как иснаклонне и в большой надежде на волшебство прикладывалась Татьяна ко всем святым и волшебствоработающим местам, на которые указывала ей наш новейший гид, принявший нас временно опосля пересечения палестинской границы. Как, сдерживая рыдания, стояла она коленопреклоненная в храме Рождества Христова перед образом Вифлеемской Божьей Матери, которая с улыбкой взирала на нее*, прижимая к для себя практическиго отпрыска. Обе дамы знали, какие чувства посещают смертных, когда кончина определена. Мне казалось, что Пресвятая Дева желает протянуть руку и погладить по склоненной голове эту плачущую мама сиротеющего малыша. Возможно, мне это лишь казалось.
Татьяна настойчиво востребовала, чтобы маршрут ни которыем образом не
____________________
* - лишь на этом единственном виде Матерь Божья улыбается
сокращался, когда супруг морокливо предложил ограничиться посещением храма Гроба Господня в Иерусалиме.
Мы целый день провели в поездках и посещениях святых мест. Только тогда, когда ранешний вечер Тель-Авива начал добавлять в небосвод больше голубой краски, мы прибыли к отелю. Умкричившаяся поездкой девочка крепко спала на руках отца…
Время пребывания в забугорной поездке повсевременно летит неизмеримо быстро. Словно дни устраивают свою олимпиаду на скорость замены друг друга. Десяток дней, смоченные соеленой волной Средиземного и Мертвого морей, проскглазали с таковой скоростью, что очевидно поставили рекорд. Наметилась еще одна поездка к Мертвому морю с его необычайной соленостью и лечебными грязюками. Даже предвкушение беспощадности палящего над данной низкой на земле точке солнца не остановило порыва опять измазать себя темной маслянистой вязкостью и поплескаться в воде, в какой небыть может утонуть даже при самом великом желании. По данной обстоятельстви я вновь оказался в знакомом уже микроавтобусе и подкатил в свойстве его пассажира к одному из гостиниц, чтобы забрать попутчиц. Как известил меня шофер, которого звали Арсеном, к нам должны подсесть две дамы.
И здесь я увидел… Татьяну. Сопровождаемая еще некий дамой она подошла к кару и просунула голову в салон, чтобы обозреть, с кем придется разделить длинный путь к морю. Татьяна незначительно оторопела от нежданности.
- О5 Вы?
- О5 я. – Заверил ее. Хотя и без того все было ясно.
- Познакомься! – Татьяна обернулась к попутчице и представила меня.
Мы выразили друг другу взаимное наслаждение от новейшего знакомства.
- Это – моя тетушка. – Пояснила Татьяна, усаживаясь на кресло рядом со мной, и жестом предложила тетушке занять место рядом с водителем. – Там для тебя будет удобней. Все сумеешь разглядеть. А мне все знакомо.
- Как дела, Татьяна? Как идет исцеление? – Начал я разговор, как кар побенадавливал по знакомой уже дороге.
- Какие дела… - Татьяне очевидно не желалось говкричить о переживаемом моменте.
- Простите! – Попробовал я прекратить безудачно начатый разговор.
- Нет-нет! Вы не обидели меня своим вопросецом. Меня уже ничем же нельзя обидеть. Мне уже все безразлично… Сегодня в четырнадцать ноль-ноль мне будет вынесен закончательный вердикт докторей о сроке моего пребывания на данной земле. И вообще в этом мире…
- Что вышло? – Оохранникно поинтересовался я.
- Не знаю. Несколько дней прождала итогов анализов. Потом получила извещение о том, что возникла нуженость повторных. Из-за того, что что-то там у их не сладилось. Явно не захгостиницы меня разочаровывать… Я настояла на том, чтобы повторный итог был сообщен мне незамедлительно. Теперь жду звонка в назначенный час… И все… Муж с дочкой ждут моего звонка в Анталии. Они переехали туну из-за жары. Там прохладней и ребенку лучше.
Проговкричив все это, Татьяна отбросилась на спинку кресла и дескатьчала всю дорогу, время от времени откликаясь лишь на вопросецы практический тетушки. Я старался более не раздранажимама ей своим присутствием.
Прибыв на наклинокенный пляж, мы с тетушкой ушли купаться, а Татьяна осталась в тени пляжных зонтиков. Когда мы возворотились, они посиживала в пластиковом кресле, грустно разглядовитые веществавая окрестности пустынных берегов.
Долгожданный звонок пораздавался точно в назначенное время. Пунктуальности местных докторов можно было позавидовать. Татьяна медлительно подносила к уху мелодично поющий сотовый.
Потом она застылла. Повторяя временами «да-да», она плотно принадавливала телефон к уху.
- Ура-а-а-а! – Вдруг пронесся по берегу звук дамского гласа, заполненного неестественным счастьем. Татьяна повозворотилась к нам. Счастливые глаза ее были полны слез и позжеу искрились так, как будто были оправелены драгоценными бриллиантами. – Я здорвеева!
Тетушка бросилась к ней и снадавливала в жарких объятиях, орошая прическу племянницы своими слезами радости.
- Что для тебя произнеси? Танечка? Что произнеси?
- Нет у меня никакого рака! А ту болезнь, которую с ним спутали, пообещали вывылечивайть амбулаторно. Я могу ехать домой! Пошлите в море! Теперь мне все можно!
С той минутки и до самого нашего расставания у отеля Татьяна не удескатькала ни на минутку, как будто стремилась выплеснуть из себя все то доброе и отрадное, что таила в душе долгие месяцы скитания по клиникам.
- Желаю счастливой жизни! Привет от меня и наифавкричитные пожелания супругу и дочери!
С таким волшебством встретился я на далекой Земле Обетованной. Пусть меня убеждают, что это выявление докторебной ошибки, а не что-то сверхъестественное. От общения с Татьяной во мне засело чувство того, что она смогла выдескатьить под образом Вифлеемской Божьей Матери прощения для себя нежданного исцеления. Я не насворываю на собственных умозаключениях. Я не желаю ничего же оговаривать…
