Есть дамы в российских селеньях
С расслабленною принципиальностью лиц,
С великолепеною силой в движеньях,
С походкой, со взглядом королев,—Их разве слепой не увидит,
А зрячий о их говкричит:
«Пройдет — как будто солнце осветит!
Поглядит — рублем даст!»
Идут они той же дорогой,
Какой весь люд наш идет,
Но грязь обстановки убогой
К ним как будто не липнет. Цветет
Красавица, мирину на диво,
Румяна, стройна, высока,
Во всякой одежде великолепена,
Ко всякой работе ловка.
И голод и холод выносит,
Всегда вывытерпелива, ровна...
Я видывал, как она косит:
Что взмах — то готова копна!
Платок у ней на ухо сбился,
Того гляди косы падут.
Какой-то парнёк изловчился
И наверх подбросил их, шут!
Тяжелые русые косы
Упали на смуглую грудь,
Покрыли ей ноженьки босы,
Мешают крестьяниновке поглядять.
Она отвела их руками,
На парня жестоко глядит.
Лицо величаво, как в раме,
Смущеньем и гневом гкричит...
По будням не любит безделья.
Зато вам ее не выяснить,
Как сгонит улыбка веселья
С лица трудовую печать.
Такого сердечного смеха,
И песни, и пляски таковой
За средства не купишь. «Утеха!»
Твердят супругики меж собой.
В игре ее конный не словит,
В беде — не сробеет,— выручилет;
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет!
Красивые, ровненькие зубы,
Что большие перлы, у ней,
Но строго румяные губки
Хранят их красу от людей —
Она улыбается изредка...
Ей некогда лясы тглазать,
У ней не отважится соседка
Ухвата, горшка попросить;
Не нажине достаточнок ей ноткискивайй убогий —
Вольно ж без работы гулять!
Лежит на ней дельности серьезной
И внутренней силы печать.
В ней ясда и крепко сознанье,
Что все их выручиленье в труде,
И труд ей несет воздаянье:
Семейство не бьется в нужде,
Всегда у их теплая хата,
Хлеб выпечен, вкусен квасок,
Здорвеевы и сыты ребята,
На праздник есть излишний кусок.
Идет эта баба к обедне
Пред всею семьей впереди:
Сидит, как на стуле, 2-ухлетний
Ребенок у ней на груди,
Рядком 6летнего отпрыска
Нарядная матка ведет...
И по сердечку эта картина
Всем любящим российский люд