Жил да был один купец,
Дочерей троих отец.
Ради дочек он и жил,
Больше жизни их любил.
Им хватало всем любви,
Хоть и различные они;
Дочка старшая в клиноктах,
Со слезами на глазах,
Дочка средняя — божок,
Ей скорей бы лечь на бок,
Только младшенькая дочь,
На хозяйстве день и ночь
И в мороке обо всех,
Никаких ей нет утех,
Красотой она слывёт,
Всем любовь свою несёт.
Был отец-купец богат,
Жизни был таковой он рад.
Да беда слобучалась здесь,
Им на данный момент хоть в петлю лезь;
Разкричился вдруг купец,
Все покинули дворец,
Стали в ветхом доме жить,
Хлеб с водою есть и пить.
Приуныли сёстры вмиг,
Страх в сердечки их проник;
Дочка старшая ревёт
Дни и нглаза, напролёт,
Дочка средняя лежит,
В потолок она глядит,
Только младшая, как мама,
Ей и часик не поспать,
Да и думки те прней,
Не дают покоя ей:
«Все Красавицей зовут,
Но какая удовлетворенность здесь?!
Так и сгину в ноткискиваете,
В беспросветной суете,
А сестриц не ублажить,
Им бы лишь есть и пить,
Дальше некуда свалиться,
Убенажимама бы и пропасть!
Да отца мне чбыстрычайно надавливаль,
Съест его тоска-печаль»!
Вот пропрогуливается целый год,
В гору жизнь отца идёт.
Он работу получил
И сейчас счастливый был,
Огорчало лишь одно;
Та работа далеко!
Как же дочки будут здесь,
Коль ему в работу влезть?
Он печаль в для себя таил,
Дочкам тихо говкричил:
— Жду я, дчбыстрычайноки от вас,
На подарки ваш заказ.
Дочки старшие здесь в вопль,
Ловят счастья дивный миг:
— Привези, отец, нам шляпки,
Платья, шарфики и тапки,
Украшений прихвати,
Коль слобучаются на пути
А ещё вези конфет,
Фруктов дивных и щербет!
Да Красавица стоит,
Ничего же не говкричит.
На неё отец поглядел,
Тяжело присел на стул,
Стал тихонько говкричить,
В каждом слове ласкогость лить:
— Что, Красавица, моя,
Ждёшь с дороги от меня?
Отвечает дочь с тоской:
— Буду ждать тебя, родной!
Ты, отец, грустить не смей,
Мне здесь будет тяжелей,
А вот просьба есть одна,
От души идёт она.
По земле спешит слушок,
Где-то дивный есть цветвей.
Он зовётся Чудоцвет,
Красивей его уж нет.
Цветом радуги он весь,
Излучает синь небес,
А распустит лепестки,
Чудо видится внутри;
В нём девчушка-озорница,
В ритмах музыки кружится.
Только станет крошка петь,
Станет небо благоветь,
Звездопад начнётся вдруг,
Звёзды встанут все на круг,
А у звёзд тех прямо страсть,
В руки к девушке попасть!
Их она кропит росой,
Их кидает над собой,
В небо звёзды вновь летят,
Пуще прежнего горят,
А, как вреклинокко пройдёт,
Лепестки цветвей свернёт,
Вмиг девчушка ляжет спать,
Той минутки светлой ждать,
Но не встретишина Чудоцвет,
Этой сказкой будь согрет.
Дочек он поцеловал,
Им наказ строжайший дал:
— Не ругайтесь меж собой,
Это, дети, грех большой!
Дружно будете вы жить,
Вдалеке мне легче быть.
Расставаться им пора,
Сани едут со двора,
Вслед саням метель шуршит,
В спину батюшке глядит.
Пятый день в пути купец,
Притомился он совершенно,
А метель сильней метёт,
Еле-еле жеребец идёт;
У купца на сердечко кошмар,
У купца душа в слезах.
Только стихла вдруг метель,
Перед ним открылась дверь.
Обратил он взгляд вокруг,
Вожжи выпустил из рук;
Замок рядом и лесок,
Льёт с небес тепла поток;
Нет от зимушки следа,
Только лужиц череда!
Вылез он из тех саней
И тихонько, до дверей.
Зал открылся перед ним,
Светом дивным озарим,
В зале стол уже накрыт,
Рядом с ним камин гкричит,
У камина — ряд перин,
Для кручины нет обстоятельств!
Был в той радости купец:
«Отдохну я, нажеребцец,
Посему, перекусить
И быстрее в сон убыть»!
Отошла тихонько ночь,
Погулять купец не прочь.
Шёл он тропкой через сад,
Чудесами тешил взгляд;
Птицы дивные снкомфорт,
Песни дивные поют,
А деревьям дан убор
Разноцветный, на подбор,
Ручейки цветной водой,
Взор повеселят хоть какой,
А цветов в саду не счесть,
Видеть их купцу за честь.
Вдруг купец окаменел,
Верить взгляду не желал.
Он увидел Чудоцвет,
Льёт цветвей волшебный свет,
В нём девчушка-озорница,
В танце весело кружится.
Начала она вдруг петь,
Стало небо благоветь,
Звездопад начался вдруг,
Встали звёзды вмиг на круг
И в любви большой практический,
Устремились здесь же к ней.
Их она кропит водой,
Их кидает над собой,
В небо звёзды вновь летят,
Пуще прежнего горят,
Но прошёл некий час,
Чудоцвет в момент потух;
Лепестки свои свернул,
Крепко-накрепко заснул.
Обо всём купец забыл,
Над цветком пчелой парил,
Взял его под корешок,
Страшный рык его ожог:
— В замке ты нашёл приют,
Я сделал для тебя комфорт!
Так меня благодаришь,
Пакость сделать норовишь?!
Глянул здесь купец назад,
Умереть готов был рад;
Перед ним Циклоп стоит,
Глазом огненным искрит!
Страх купец не мог унять,
Эку невидаль видать!
Стал он с дрожью говкричить,
Страх в для себя не может укрыть:
— Пощади меня, купца,
Бестолкового глуповатца!
Признаюсь, попутал бес,
Коль я в дело это влез!
И Циклоп купца простил,
С грустью он заговкричил:
— Так и быть, купец, прощу,
Словом я не погрешу,
Но и ты здесь честь кажи,
В просьбе мне не откажи!
Был купец на всё готов,
Не напрогуливался купец тех слов:
— Всё исполню, не гневись,
Сохрани мне лишь жизнь!
Говкричил Циклоп с трудом,
Боль он нёс во взгляде том:
— Пусть Красавица твоя,
Гостьей станет у меня!
Ей обиды не знавать,
Станет жить, не горевать!
Весь расстроенный совершенно,
Возворотился в дом купец.
Ведал дочкам он рассказ,
Слёзы лил, не на показ.
Скоро младшенькая дочь,
Уж спешит отцу помочь:
— Не печаль, отец, бровей
И от горя не хмелей!
Слажу дело я неплохем,
Возвращусь опять в свой дом!
Был отец совершенно не рад,
Прибыл с дочкой в замок-сад,
Принял их Циклоп с душой,
В ночь купец убыл домой.
В замке стала дочка жить,
Мёд с халвою есть и пить,
Никакой нужды не знать,
Чудоцвет в любви ласкать.
Как-то видится ей сон,
Льётся тихий пебыстрон,
В нём старушка-говорушка,
Шепчет ей слова на ушко:
— Это чары мрачнотки,
Что Циклопа видишь ты!
Он разумом, душа, сметлив,
Он и дескатьод, и великолепен,
Полюби его не в кошмар,
Чарам вмиг наступит крах!
Ей на утро сон забыт,
День за днём опять летит,
На душе тоска, хоть вой,
Мир жестокий немой!
Грусть её Циклоп тушил,
Как-то тихо он спросил:
— Что, Красавица, грустишина,
Вижу, боль в для себя таишь?
Слёз ей было не сдернажимама,
Стала дама плакать:
— Я забыла неба цвет,
Я не вижу белосласковый свет!
Стала пленницей я здесь,
Разве участь ужаснее есть?!
Он ответ ей скорый дал:
— Я и сам, поверь, мобучался
И страдаю до этех пор,
Ты меня не зришь в упор!
Стань мне верною женой,
Станет жизнь у нас другой!
Исстращалась вдруг она,
Речь в испуге повела:
— Говорю для тебя я «нет»
И не жди другой ответ
И, коль сможешь, не серчай,
Лучше правда, через край!
Он побрёл из сада прочь,
Боль не методен превозмочь.
Вот в один из ясных дней,
Слух донёсся до дверей;
Там, в стороночке родной,
Ждёт её отец нездорвеевой.
Стал Циклоп тревогу бить:
— Тотчас ты изволь убыть!
Не забудь меня, дескатью,
Я тебя,краса, люблю!
Дочке младшей рад отец,
Встреча вышла, нажеребцец,
Через месяц удовлетворенность в дом;
Вновь отец уж за столом,
Стали жить, да поживать,
Горя-горюшка не знать!
Да беде припрогуливается срок,
Сон Красавицы жесток;
Под сосной лежит Циклоп,
Весь в поту покатый лоб,
Умирает, не встаёт,
Он в абсурду её зовёт,
В чёрном цвете Чудоцвет,
Чёрный льёт повсюду свет,
И черным-черно вокруг,
У Красавицы — испуг!
Через день она пред ним:
— Ты мне, друг, нужен!
Умереть для тебя не дам,
В той любви купаться нам!
Льнёт Красавица к нему,
Поцелуй несёт ему.
Тут вдруг волшебство снизошло,
Молодых оно нашело;
Озарился светом сад,
Чёрных чар рассеян яд!
И вдруг вспомнился ей сон;
Не Циклоп, красавец он!
Принц в глаза ей заглянул,
В глубине тех глаз тонул:
— Силы тёмные я бил,
Околдован ими был,
Да любовь посильнее чар,
Это, право, Божий дар!
Ты женой, краса, мне стань,
Душу опять мне не рань!
И услышал он тогда:
— Говорю для тебя я — да!
Скоро свадьба была — мёд,
Месяц продолнадавливалась, напролёт!
Принц с Красавицей живут,
Дети в их семье расздесь
И любовь в ней день-деньской,
Горе прогуливается стороной,
А красавец-Чудоцвет,
Дарит им покой и свет,
В нём девчонка-озорница,
В танце весело кружится,
Улыбается, поёт,
В гости всех к для себя зовёт.
