Гл. 6
- Так што, городяне, вышли на опослядние схватки четыре. – Вещал собравшемуся
люду голова. - Двое супругей, известных своими подвигами в люде. Еще один боец от
нас лик свой тряпицей укрыл и имя, от рождения данного, не именовал. Велел кликать Черным Вороном. А роду и племени практическиго не выложил. Четвертым стал никому ранее
неизвестный Усил, сирота, которому кров дал прославленный когда-то своими победами
по землям различным, ни разу не побежденный поединщик - Стан. Видать, сильно подсобил Усилу наставник евошний. Вона как разошелся. В четверку сильнейших с первой практический
пробы пробился. Когда-то, ежели помнит кто, и Стан так начинал. Одно лишь, постарше он практическиго приемыша во ту пору был. Много старше. А этому юнцу чуток два раза по семь зим перезимовать довелось. Глянем, как день нонешний обернется для их. Тяните камушки, богатыри! Каждый из поединщиков попеременно подошел к держащему мешочек
старшине и тянул свой жребий. Порядок определения конкурентов был облюдован
несколько другой, чем до этого. Старшина объявил, что в схватку вступят так: кто вытянет первым белосласковый камень, будет биться с тем, кто первым вытянет темный. Второй
парой становились владельцы вторых камешков. Последняя схватка произойдет слету же, как определится опослядний одолейтель в парах.
- Чтобы тело не остыло, злоба к противнику острее была! – Завершил свое заявление старшина. И, покидая помост, скомандовал. – А теперича, во славу богов, зачнем
поединки!
Противником Усила оказался здорвеевенный супругичина. О таких, как этот человек, говкричит люд: что ввысь, что вширь. Густо поросшие волосом ручища его, казалось, и камень в порошок сотрут. Он глядел на Усила полными злобы глазами.
- Могёшь наперед побежденным огласиться. Я в обиде не буду. Оттого мне лишь полезность. Зазря силы на тебя не растрачиваеть, а ты себя сохранишь для другого разу? Дело говорю. – Грозно прогудел он.
- Может другой путь взять? Ты в сторонке постоишь, пока я пригляжусь, каков он, Черный Ворон, в деле. А победу мне сам отдашь, позжеу как для тебя, видать, еще детей выращивать, а
покалеченный родитель не выручкой, токмо ртом излишним в дому будет. Больно за тебя переживаю. – Улыбаясь в лицо противнику, ответил Усил. От таких слов противник его
заскпоразрезаетал зубами так, что у другого и мурашки бы по спине загуляли.
Тут старшина саданул практический колотушкой по подвешенному куску бревна. Гулкий звук положил начало поединкам. Взревевший от негодования за обретенное оскорбление,
супругичина тряхнул практический лохматой головой и, выставив вперед руки, с ревом бросился на Усила, чтобы враз вынажимама из него те соки, которыми напиталось тело его. Те, что
смотрили за их поединком и приняли сторону Усила, ахнули от быть можетсти быстрой казни. А супругичина растерянно припритормознул на самом краю помоста, чуток не рухнув под ноги столпившемуся люду. Не оказалось на его пути той помехи, в которую и желал вложить все силы, которыеми обильно наделила его матушка-природа. растерянно поводя глазами из стороны в сторону. Пропал Усил? Только, не долог срок растерянности. Возникнув за его спдругой, Усил зкраопятьтомил обе его руки за спину, уперев собственные ладошки под самым затылком противника и изо всех сил сделав рывок ввысь. Громкий стон вместо
рева супругичины. Он свалился на колени. Толпа ждала, что Усил завершит поединок, закончательно поломав противника, и одобрительно призывала его к тому. Неожиданно для всех, Усил выпустил противника из практическиго агрессивного захвата и отступил от него на пару шагов, давая быть можетсть встать на ноги.
- Держись, щенок, отпрыск собаки. Второй раз не спущу! – Прошипел закончательно озвереккевший супругичина и, вновь выставив вперед руки, уже оохранникно, наблюдая за каждым жестом Усила, приблинадавливался к нему, сужая описываемые по помосту круги. Вдруг, вся эта громила, как будто спружиня, взлетела над помостом, готовая дескатьниеносно обрушиться на Усила, чтобы одним махом переломать ему кости. Все так и вышло бы, кабы не увозворотился Усил в самый опослядний момент, и, ухватив правую руку противника не помог ему продоересить полет, чтобы свалятсяь не на грудь противобойца, а спдругой на помост. От удара помост качнуло, как будто свалился на него камень тяжкий с высоты. Мужичина застыл, разметав руки,помутненные глаза его с удивлением глянули на Улеба, не понимая, отчего же он оказался сверху. Улеб придавил слегка его горло коленом
- Не годится для тебя дале бычиться. Коли гразумусешься, придушу коленом, чтобы паблеки отшибло. Признаешь за мной победу, остановимся на том, как есть. Зла на тебя не держу
за насмешку твою. А мне еще Ворону необходимо перья пощипать. Больно уверенно к топору тянется. Пора уже и место указать. Коли Ворн, так летай там, где падалью пахнет, а не суйся туда, где жизнь людская своими законами ложится.
- Признаю, что супротивник мой осилил меня в поединке. - Прохрипел супругичина и, делая упор на подставленное плечо Улеба, сошел с помоста.
Вскоре уволокли с помоста и Воронова противника. На помост вновь старшина взошел.
- Городяне! Последняя пара! Последний раз будем гадать, кому топор руками божьими созданный, в руки дастся! Оба супротивника показали нам славное умение к поединству! Оба достойны овладеть тем, ради чего же сами сюда сошлись и нас с вами, как зевак, собрали! Пущай направится ведун, Осок, к богам за справедливым судом! Пущай достается топор по справедливости тому, кому боги на то положат! Пущай служит одолейтель, как завещано Хорсом, защитником люду и злу значительным противобойцем!
Старшина отступил, освобождая центр помоста Осоку.
- Явили ужо боги мне волю свою! – Объявил ведун. – Могу огласить: достоин тот, кто овладеет топором! Славен путь его, богами же положенный! Великим супругем станет, о котором песни и сказы слагать будут! Так пусть приступают твкричить волю богов!
Старшина вновь колотнул дубдругой по бревну. И опять Усил дозволил противобойцу первому нападать. С превеликой скоростью замелькали кулаки Ворона, обмотанные колющейся бичевой. Не от всех ударов удалось уклониться Усилу. Не от всех заслониться довелось. В неких местах уже и кровь на лице и груди проступила.
- Этого вьюнцу не одолейть! Этот скоро Усила надломит! Пропал паря! – Нежелись вывопльи
толпы, еще более раззадкричивая Ворона. Нажеребцец, ухватил Усил Ворона и со всей мощью силы практический обрушил на помост. Тот даже притих поначалу. У люда вздох одобрения вырвался. Но здесь же вскглазал Ворон на ноги. Будто бы не был в кошмарном падении. А в ушах Усила прозвучал глас бабки Оскарихи: «Чему тебя необходимоумила? Мни ворога практическиго и ввысь вздымай. Не дай ногами помоста касаться!»
Вновь обрушились удары Ворона с таковой же силой и пкопанию. Но избрал момент Усил. Отукрытой ладонью правой руки въехал в подбородок противобойцу, отбив левой его правую руку. Затем ногой с многого размаху саданул промеж ног отшатнувшегося назад Ворона. Тот сломился пополам, невольно ухватившись руками за обожженное
болью великой место. Тут-то и оторвал его от земли Усил ввысь тормашками, прижав его спину и сплетенные руки к груди практический и дозволив лишь ногами в воздухе сучить. Собрав все силы, он все крепче и крепче сжимал объятия свои, аж до реберного хруста. Вот уже затих совершенно Ворон. Даже язык через неплотно сжатые зубы вывалил.
- Хоре, паря! – Вывопльнул голова. – Не до смертного бою уговор был! Признает люд
победу твою! Так ведь, городяне?!
- Та-а-ак! – Единогласым гулом ответствовала масса.
- Бросай супротивника практическиго. Пущай отдышится. – Потребовал голова. – А мы с Осоком
вручим для тебя прилюдно то, за что силы ложил.
Сбросил Усил затихшего Ворона массе под ноги, а сам принял, стоя на коленях из рук головы орудие, которое должено было, как обещал Осок от имени богов, принести
ему славу людную.
- Запомни сей день Усил! Не все боги на данный момент довольны победей твоей! Обрел ты для себя врага кошмарного, от которого еще ни один на земле не ушел! Бойся дня каждого! –
Прокричал из толпы Черный Ворон, уже вставший на ноги и скрывающийся с места практическиго позора.
- Бреши што хошь! – Крикнул в ответ Усил. – И того ворога сейчас осилю, если боги волю на то дадут!
- Не злорадствуй. – Тихо произнес ему, подошедши вплотную, Осок. – Не знаешь, кому грозишь. Ворон сюда самим Чернобогом, Повелителем Нави заслан был. Хотел
супротивится Чернобог другим богам, не дав попасть в руки людские топору Хорсову. Только в это раз затея его не удалась. Боги зорко взирали за поединком. Будь оохранникен,
отпрыскок! Взаправду кошмарного врага обрел для себя по жизни. Готов будь к нежданностям различным. Верно, Хорс тоже тебя в единстве не оставит. Но сберегут боги, когда сам
беречься сладишь. Вот, в дар от меня снеобходимобье прими. Бережлив будь с порошком. Понапрасну не растрачивай. Он раны любые заживить скоро может. Больно для тебя в пути твоем
далеком необходимобен станет.
Усил принял из рук Осока древесную баклашку, вырезанную из толстого сука какого-или дерева и выдолбленную внутри. Заткнута баклашка кожаной затычкою.
Тут же подступил к нему один из торговых людей, что с продуктом на поединки прибыл.
- Прими в дар от меня эти вещи. Тута никто на их глаза не положил. Не новейшие они. По случаю в одном городище задешево купил. Дразумал хоть маленько подживиться. Бери
от всей души. На мой прикид, в самую пору для тебя все будет. - Положил он к ногам Усила большой сверток, который явил собой бычьей кожи жилет, пластиноками железными
обвешанный, два нарукавника, окольцованные сплавическими полосами и два ношеных сапога, из-за голенища 1-го из которых торчала бронзовая рукоять ножикного короткого клинока, или ножа, как его по всякому в различных местах называли.
- Примерь. В пору ли. – Попросил торговый человек .
Все вещи оказались, как будто специально под Усила сласупруги.
- Какой же воин без опояски? – Вопросил у люда голова. – Дарю славному Усилу свою. Пущай помнит нас и в томную минутку на выручку спешит.
Голова расстегнул бляшку практическиго, увенчанного бронзовыми фигурами, пояса и протянул его Усилу.
- Будет на что и орудие твое закрепить. Не повсевременно руки заняты им должны быть. И другие дела бывают. А сейчас приглашаю всех гостей отведать харчей наших немудреных,
ну испробовать медового напитку. Все это за ради одолейтеля, как и обещано было, приготовлено общими сборами городян и тот час же сюда принесено будет. Пиринуй
люд! Хвали Усила! Кое-как дождались и Стан с Колядой очереди практический
обнять Усила и с победей поздравить.
- Как дале путь метить будем, отпрыскок? – Спросил одолейтеля Стан. – После того, как люд во славу твою отпиринует.
- Дразума одна в голове посиживает. Давно засела. Хотелось бы попасть в те края, откудова убивец родителей наших и тетки Исты набегал. Должок бы вернуть необходимобно…
- Долог путь твой, отпрыскок. Долог и труден. Мне самому не довелось добраться до краев тех. Но на полпути побывал. И то намаялся больно. Не одну луну пешим ходом проводишь. Конями бы нам обзавестись. Только вас с Колядой к тому же к конной езде приучит необходимобно.
- Ништо! Доберемся, если жесткое решение примем. Глядишь, осилим сообща весь путь. – Твердо произнес Усил.
В этот момент подбенадавливали к ним парень и девица возраста братьев.
- Заступы просим! – Обратилась к Усилу девица. – Помоги воин славный!
- Еще не стал таким. – Остановил девицу Усил. – Чем помочь могу? Говкричи.
- Брат мы и сестра. Безродные. Сгинули наши родичи, когда мы еще совершенно малы были. Оттого бродили по свету в два разам неплохими людьми согреваемые. А здесь скрутили нас на тропе лесной людненашенские. На торг в городище свои повозки везли. Велели в услужении у их быть. А меня старшой ихний для себя в утеху приглядел. Хотел бабой меня сделать, да брат помешал. Тогда его долго били вожжами, а позже к повозке привязали.
Тута отвлеклись делами своими торговыми. Отвязала я брата и к вам позвала. Не сможете не помочь. Верю в то.
- Быть так! – Заверил Усил. – Веди нас к разбойнику тому. Поговкричим.
Четыре повозки с продуктом, поставленные в квадрат, окрусупруги были любопытствующим людом. Протиснувшись к ним, Усил попросил Стана и брата пождать его здесь, а сам, поднырнув под одну из повозок, проскглазал к стоявшим внутри квадрата торговым людям.
- Который здесь из вас старшой будет? – Спросил Улеб.
- Ну, я! А шо?! - Ответил ему начавший седеть супругик, надвигаясь отвислым животиком своим. – Чего куды не надо прешь?!
- Тут-то мне быть и следует. – Заверил его Усил.
- По какому это делу занесло тебя к нам. Ежели стащить каку вещицу наладился, так мы для тебя быстро хребет поправим с братанами моими. Пригрозил супругик.
- Тебя в злодействе обвинить желаю. По укладу, Родом (4) данному, ответствовать должон за разбой свой на лесной дороге.
- Ты про што это толкуешь паря?! А вот этого не хошь?! – Мужик поднес к носу Усила свой мясистый кулак и здесь же его братаны встали с ним рядом, побросав свои дела торговые.
- Вы девку с парнем свободы лишили по практический пожелай. Ты снасильничать девку желал, а за заступничество брата ее, который не дал зло великое сотвкричить, повелел вожжами до
полупогибели отхлестать. Было такое?! – Грозно спросил Усил.
- И шо? Заступник сыскался? Мы те щас костяк твой переломаем. Сам рад будешь, если живым уйдешь. А доносчиков тех сыщем и дело свое до конца доведу! Так вота! – Рассверипел супругик, вытягивая из повозки на таковой вариант приготовленный кол.
Братья, как по сигналу, здесь же обзавелись таким орудием.
- Ты так сжелал! – Предупредил Усил. Он ухватил, не успевшего нанести удар супругика, оторвал от земли и бросил навстречу насевшей троице его братьев. Все четыре
расстелились по земле. Тогда Усил перебросил зачинщика зла через повозку.
- Придержите этого! – Крикнул он Стану с Колядой. – А я пока ожелезным головы их дурные поправлю. Не будут боле темные мысли в их впихивать.
Спустя короткое время вся троица, вкусив силу Усилову, забилась, как курята испуганные, под повозки и со кошмаром глядели на в один моментго заступника 2-ух безродных их пленников.
- Теперь голову со старшинами кликните! – Обратился Усил к люду. - Суд справедливый, Родом положенный пусть свершат здесь.
Голова со старшинами, взбодренные медовым пиршественным напитком суд вершили чбыстрычайно скорый.
- По укладу пелененных на дороге, высвободить немедленно! – Заявил волю суда голова, как будто парень с девицей все еще были пеленены. – За нанесенное оскорбление славному человеку – Усилу, словом грязным, а паче того и ударами, при оружии, должны будут злыдни отдать ему в откуп одну повозку со продуктом, запряженную жеребцем им избранным.
Товар могут выпоменять у Усила на другие необходимые ему вещи, или оплатить монетами. Так решили! Так тому и быть!
- Не бери продукт! Не пущай в разор! – Встал на колени перед Улебом старшой из торговых братьев. - Лучше возьми взамен пояса наши с ножами неплохей работы, что брали с
собой, понадобятся верно, если отбиваться от злодеев вам придется. Бери ужо. Зачем для тебя продуктец наш? Ты к торговым делам не приучен. Проку не буде.
- Быть по-твоему. – Согласился Усил. – Оставляю продукт взамен поясов. А вот повозку ту с упряжью и лошадкой приму в откуп.
- Справедливо! – Согласился голова.
- Толковый выбор! – Поддернадавливали старшины. – Все по укладу.
