Гл. 7
- Теперь хот назовитесь. - Когда повозка выкатила за оеслицу на тропу ведомую в сторону дома Стана, направился к брату с сестрой Усил. – А то нам еще долго землицу вместе топтать доведется.
- Брата Славом кличут, а меня Муравкой. Родители ли так нас нарекли, или люди добрые, которые кров нам давали, ужо не помним. – Ответствовала девица, в то время как
брат, довольный что ему вожжи вручены были, сдабривал лошадку неведомо откуда взятыми для нее ласковыми словами. Лошадка, как будто понимая речь юноши, все норовила, в благодарность за ласку, перейти на рысцу, но Слав сдерживал ее
рвения, периодическнезлобно поругивая своевольницу. Теперь их стало пятеро. А что впереди, лишь богам и понятно.
Когда достигли места опослядней перед визитом с Сухоборье стоянки, солнышко уже практически все за лесом спряталось. Тени от деревьев сплошным сероватым пятном на землю легли. Сублеки сгущались на глазах.
- Заночуем у старенького костра практическиго. – Решил Стан. – И повозку с тропы уберем, и лошадке будет место травокку пощипать. Велика поляна. На все ее хватит.
На том и порешили. Вскорости и огонек по сучьям сухим побенадавливал, высветив на удовлетворенность очам путешественников гигантскую часть поляны. Только еду свою на холстине разложили, как послышалось из-за кустов:
- Примите ли к для себя знакомца практическиго? – С сиими словами из кустов на поляну выступил тот старичок, который удивил Стана своими попопопознаниями о их. - Может сгожусь
чем… А еще я могу много интересного сказывать, которое позже явью обернуться может. Не доспите незначительно, так опосля, в пути на повозке попеременно отоспитесь.
- О чем речь отец? – Приветливо встал навстречу старцу Стан. А за ним и другие на ноги вскглазали приветствуя вышедшую к ним уважаемую в7 старость. – Садись там,
где удобство почуешь. А мы ужо вкруг тебя присядем. Не ведаю, как другие, а я к сказаниям людским гигантскую тягу давда имею. Мудры они и полезны заповсевременно. Отведай с нами, чего же удалось в дорогу запасти. Будь ласков. Рады мы встречи со старенькым знакомцем!
- И мне по нраву это. Вот здесьа дозволите примоститься? Старые кости тепло любят, а костерок добре греет. – Старичок хитро глянул на огонь. – Полезный чбыстрычайно костерок.
Места здеся не совершенно добрые. Разные ночные гости по лесу шастают. А тропа, по которой к для себя в избу дорогу проложили, вона как притоптана. Даже травокушка во весь
рост стать не успевает, так нередко шастает здесь людец различный. Оружье какое, окромя топора имеете? Сгодится может.
- Какое еще? Лук мой охотничий на всякий вариант с собой взятый да ножа четыре на поясах, которыеми мы с Колядой, Славом и Муравкой опоясаны. Вот все наше орудие.
Верно, Муравка не в счет. Мы за нее постоим.
- Как это не в счет! Погляди, как я умею… - Она выхватила свой ножик и взмахнула рукой. В тот же миг ножик торчал в стволе ближайшего дерева, довольно глубоко в него
впившись. - Не в счет?!
- Хорошо, девка, с ножиком сладила. Только, при разговоре супругиков, язык бы свой зубами попринадавливала. Больно легок на болтовню. Особливо уванажимама седину необходимобно. Али забыла о
том? – Старичок не чбыстрычайно строго погрозил ей указательным пальцем. – Вона, кобылка наша ушами прясти зачала, в глазах волнение глядится. Толи волк где-то объявился, толи жеребца издали учуяла. Вона как впрогуливалсяа. Ого! Не один жеребцек в гости к нам спешит. Вона как копыта отстукивают. С десяток наберется, поди. Да не налегке скачут. Груз несут. Гулко копыта землицу бьют. Вооружиться бы необходимобно. Пошарь-ка Стан в возу. Вдруг што на нем завалялось.
- Чего шарить-то, отец? Знамо про все. Сам складывал. – Возразил Стан.
- А ты пошарь, отпрыскок! Всяко случается… - Настоял старичок.
- Гляди ко! – Удивленно вскричал Стан запустив руки в возок. – Тута еще два лука. Да и стрелы к ним не на птицу ласупруги. Ожеребцечники-то из железа. Такими и зверька-человека свалить можно.
- То-то! – Делано строго привопльнул на него старичок. – Слухать старших необходимобно! А-то – нету у него орудия. Видать, не весь продукт торговым людям вернул. Что-то заеленажине достаточнось.
Произнося это, передал найденные луки Стану и Коляде, велев Стану свой лук передать Славу.
- Вьюнош к оружию не приучен. Пущай покидает стрелы для острастки. Может и зацепит кого слегка. А вы в данном деле уже наловчились в практическим лесу. Вам и помогать Усилу нас с
Муравкой оберечь, пока мы здесьа, за возком посидим. Только и успели сделаеться, как вылетел на поляну конный отряд в десяток всадников. Все в боевых доспехах. С
луками и клиноками. Первый посреди их человек, укрывший свой лик за тряпицей.
Стали конники в ряд на краю поляны.
- Отдай топор, Усил, и ступай для себя на все четыре стороны. – Крикнул человек с тряпицей на лице. Обещаю – не трону!
- А если, не согласен буду?! – Спросил в ответ Усил.
- Сам возьму! Добрые воины со мной. А вас вэтого двое настоящих супругиков-то. Скоро спор решим. И по его сигналу вшкураули сопродуктищи его луки, направив стрелы на Усила и
его попутчиков.
- Ты же поединщик, Ворон! – Встрял в разговор старичок. – Ужели на позор для себя разбойным делом решил промышлять?!
- Это еще кто?! – Засмехал Ворон, тыча пальцем в старичка. – Не сам ли в поединство собрался?! Любой из моих людей тебя соплей перешибет!
- Все случается! Как боги положат! – Уклончиво заявил старичок. – Хотя оно верно, для тебя бы с Усилом опятьок схватиться. Теперь уже смертным боем, как для тебя восжелалось, когда ты погоню учинил. Для обоих наперед беспокойство уменьшится. Знать будете, что 1-го из суврагов собственных наповсевременно урастратали.
Тут, не удернадавливал тетиву Слав. Вырвалась из его рук стрела и, тонко просвистев, ткнулась своим безвредным концом в 1-го из одетых в доспехи всадников. И здесь же,
отпрыгнив, пала на землю. В ответ незащищенного ничем Слава пронзили слету несколько боевых стрел, уронив на травоку его бездыханное тело. Острый ножик здесь же смертельно
впился в горло одному из стрелявших, а еще четыре его сопродуктищей дескатьча свалилсяи с жеребцей с торчащими из груди оперениями боевых стрел. Не зря учил Стан братьев все
время две стрелы в воздухе дернажимама. Пригодилось.
Подняв ввысь правую руку, зажатую в кулак, выступил вперед старичок и все вокруг него застылли в тех позах, вроде были.
- Не так решалось! Сорвалась у неумехи стрела на птицу сготовленная. Кому вреда принести могла? Не усомнюсь, если заявите, что в мрачноте не видать, чем вьюнош пульнул. Обе стороны получили за то по заслугам. Не смогу ничего же супротив огласить вам. Только дуне достаточнось мне в поединстве 2-ух суврагов правду пбросить. Кто одолейл – тот и прав. Зачем все-таки еще жизни людские ложить? Негоже то. Дразумаю, и Чернобог, которому верно служишь ты, Ворон, воспримет суд Рода, который за такими противоборствами зорко глядит. Вершите поединство именованием Великого Рода!
Вновь возворотилась жизнь ко враждующим.
- Быть так! – Вывопльнул Усил, выступая вперед.
- Быть так! – Крикнул и Ворон, спрыгивая с жеребца и идя ему навстречу. У 1-го в руках топор Хорсом кованый, у другого клинок, кован из такого же сплава, что и косы марен,
служительниц кошмарной богини Мораны(5), которыех шлет она за жизнями людскими на свое усмотрение и по практический прижелай. Грозные противники. Грозное орудие. Зазвенел метал. Засверкали искрами удары орудия друг друга. Понеслось по лесу звонкое эхо кошмарного
поединства, которое вершилось людьми, но разрешало давний спор меж 2-мя жестокыми богами. Долго звенело орудие. Долго вздрагивал разбуженный лес. Только всему жеребцец наступает. Со вэтого маху опустился топор Усила на левое плечо Ворона и разрушениеил его могучее тело по самый пояс. Выпал клинок из рук Ворона и, чуток коснувшись земли, как будто расворал обычный снежинкой в жаркий день. Не стало клинока. Один из тех, кто прискакал на поляну вместе с Вороном, спрыгнул с жеребца и подошел к одолейтелю,
преклонив пред ним коледа и склонив голову.
- Бери наше орудие. Оно твое по укладу. Забирай жеребцей. Дай взамен повозку свою, на которую уложим мы тело Ворона и повезем в те края, где должен он быть предан огню
похоронному, чтобы душа его освободилась и смогла улететь в те края, где ждут его все сородичи и побратимы его. – Попросил воин.
- Ровно 5 жеребцей вольные от всадников остались. Их заберем. И вооружение убиенных 4. Ожелезным владейте. Повозку дать не могу. Нам свою тризну править
необходимобно будет на практический земле. Повезем Слава с собой.
Воины Ворона наскоро закопали в землю 4 собственных сопродуктищей.
- Простят нас боги!
Устроив меж 2-ух жеребцей подвесную площадку из ветвей, уложили на нее труп Ворона, ветками же сокрыв от постороних взглядов. Двое безлошадных расположились на жеребцах за спинами сопродуктищей собственных, и процессия двинула в путь.
- Глянь-ка внимательней на Слава, дочка. Дышит вроде! – Проговкричил старичок, выдергивая стрелы из груди юноши.
- Что ты твкричишь, отец! – Возмутился Стан. – Негоже так стрелы тянуть! Так ты и дух с него выпустишина.
- Чай не принесу вреда. – Спокойно отвечал старичок. – Может полезность будет.
- Дышит! Верно, дышит! – Вскричала Муравка.
Усил здесь же отстегнул от пояса баклашку, что вручил ему ведун, и стал сыпать на раны пальцами порошок, ее наполнявший. Раны на глазах закончили кровотглазать и
покрылись краопятьтыми корочками, а Слав задышал ровда и глубоко.
- Через пару деньков на ногах будет! – Заверил старичок. – А ты, Усил, чего же так вольно разбрасываешься тем, что одному для тебя дано было?
- Иначе не могло быть. – Ответил Усил. – В одной мы упряжи. Равда и делить все должны.
- Велики слова твои, богатырь славный. И дела твои будут значительны, как вижу я. Пойду практический дорогой. А вы спите сейчас расслабленно. Ничего же боле вас не потревожит этогодня. -
Проговкричил старичок и опять раствкричился в мрачноте, как и в прошедший раз.
- Не обычный, видать, старичок этот. Вона каки коленца выкидывает. – Проговкричил Стан, комфортно размещая тело на травоке подле тлеющих углей.
