Гл. 9
- Зазря жеребцей оставили Коляде с Муравкой. – Вздохнул к середине второго дня пути Слав. - Уже бы и добрались верхами. А здесь все сапоги поистрепать можно по сиим каменьам
да буреломам.
- Коли пешими еле пролазим, как конно-то пробирались бы? Знаком мне путь этот. Ежели
знакомцы моне переметнулись куда, в завтрашний вечор и дойдем. – Отвечал Стан. – Коли пристал больно, передых сделаем. Заодда и похарчуем по-человечески.
Троица присела на большом стволе, отжившем свой век в свойстве могучей ели и прилегшего, переломившись у корня, на мама сыру землю. Порубив топором торчащие ввысь присохшие ветки, Усил подтесал за одда и кору. Полобучалось подобие стола. И места для отдыха довольно.
- Огоньком бы разжиться, совершенно чудно было бы… - Мечтательно произнес Слав.
- Где же в лесу огоньком разживешься? – Удивленно глянул на него Усил.
- Дразумаю, доведется нам бурляточку выпить! – Воскликнул Стан, забирая ноздрями воздух с подветренной стороны. – Гкричит где-то костерок. Кто-то и здесь для себя обогрев устроил.
Сделав знак рукой, чтобы Слав оставался на месте, Стан увлек Усила в ту сторону, откуда пахнуло дымком. На поляне, к которой они оохранникно подкрались, разложив мкраопятьтый костерок, посиживали, прижавшись друг к другу две дамы.
- Гляди-ка. Бабы. – Прошептал Стан. – Чего их сюда занесло?
Стан и Усил вышли на поляну, на всякий вариант держа луки на изготовку.
Увидев нежданных гостей, дамы тихонько заскулили от испуга.
- Кто таковы? Чьи будете? – Не чбыстрычайно строго спросил Стан, подходя к дамам и
опустив свой лук.
- Из обозу мы торгового. Домой шли опосля торгов. Снег в пути застукал. Не успели самую не достаточность добраться. – Стала говорить одна из дам. – При неплохем раскладе
вэтого-то три дня и необходимо было.
- Как же обоз по таким буреломам идти нацелились? – Удивился Стан.
- Не! – Возразила 2-ая дама. – Дорогой обычной шли. Как заповсевременно. И охраней 6 супругиков, окромя наших восьми. Пглазатай, заповсевременно так прогуливалсяи. Коли кто на дороге
шалить надразумывал, супругики разом его присмиряли. А здесь… Набенадавливали на нас из лесу массой большой. Нас наш старшой, Зерила, в сразуматохе в лес погнал. Сунул котомку с едей да кувшинок с угольками и повелел в лес бенажимама. Обещался сыскать, если жисти сохранят свои.
- Когда было-то? – Спросил Стан.
- В канун. Вечерело уж. С той поры и ждем супругиков собственных. Видать зазря ждем, если до сей поры не сыскали нас. – Громко разплакалась одна из дам.
- Не реви! – Грозно произнес Стан. – Мертвых не зрела. Знать, погодь со слезами. Искать будем. Полтора 10-ка супругиков при оружии да восемь возов с продуктом бес следу не сгинут.
Стан громко просвистел. В ответ прилетел таковой же свист, а спустя короткое время на поляну выбенадавливал Слав.
- Тута все перекусим и в путь. – Решил Стан. – Поищем пропавших. Снег следы хранить
умеет…
- Глянь-ка! Сколь следов натоптано! – Воскликнул Усил, первым ступивший на дорогу за кромку леса. – И возы вона стоят гуртом. Токо, ни людей, ни лошадей, ни продуктов. Одни
следы.
- Слава богам! Хоть кровушки на снегу множество не пролито. Вона, лишь один след в кустики накапан. Видать дернадавливался на ногах тот, с кого эта кровушка капала. Гляньте-
ка, Усилушка со Славом, может не больно далеко пробенадавливал пораненный. Коли жив еще, так сюда тащите. Помощь каку наладим. – Быстро порекомендовал Стан. - А вы, бабы, чего же в рев опять? Еще ничего же не ведаем, а опять ревем. Погодьте, пока подранка узрим. Он нам все и обпроизнесет, если силов наберется.
Кровавый след долго петлял меж лесин, а позже враз оборвался у большого каменьа, не понятно, как и по какому случаю оказавшемуся практический громилой посреди лесных
зарослей. За таким камнем не то, что пеший, и верховой спрятаться может. Усил поднял ладонь ввысь предостерегая спутешественника о мерах предоохранникности. Засиим жестом показал,
что сам пойдет одной стороной, а Славу необходимо следовать другой, огибая препятствие.
Друзья практически враз натолкнулись на лежащего ничком на земле супругика из меховой жилетки которого на спине торчала стрела, правая рука в районе предплечья была располосована 2-мя перекрещивающимися резаными ранами из которых еще
просачивалась кровь. Мужик бормотал в горячке какие-то несвязные слова и все делал попытку двигать далее перебирая время от времени ногами, как будто не еленадавливал носом в землю,
а стоял еще на этих ослабевших ногах.
- И как теперича? – Озадаченно спросил у Усила Слав. – Дотащим ли живым?
- Бросать? Пущай здесьа свой век доживает? Дотащим! Вали мне на спину. А руку поясом его плотней обмотай. Хоть как-то рану скрепит.
- Жив?! – Разом воскликнули навстречу Усилу обе дамы.
- Жив пока. Надобно бы раны завылечивайть да стрелу вынуть. Слобучается, так и сохраним жизнь ему. Сам-то здорвеев. Кто таков?
- Старшой стражников наших. Кудряшом обзывали. Видать из-за кудрей его на голове. Меч прнем был и лук со стрелами. А нету! – Пояснила старшая из дам.
- Еще, Малаха, шапка у него была… Такая… Из кожи бычьей… Не враз голову поранить… Такие воины носют… - Встряла в разговор 2-ая.
- Без тебя бы, Елка, у меня мозгов не достало про то огласить. Вечно ты…
- Не ссорьтесь, бабоньки, а подсобляйте с ранами совладать! – Огразумусул их Стан, ловко вынимая не чбыстрычайно глубоко засевший нажеребцечник стрелы. Он здесь же извлек из практический котомки загодя приготовленные снеобходимобья и стал обрабатывать раны. – Руби, Усил, жерди неплохие. Наст сотвкричим. Нести нам его доведется. Все попутно. Нажеребцечник то от стрелы знаком мне. Маха людец такими зверька бьет. Не слыхал ранее про то, как люд какой стрелами догоняли. Не заведено так у их. Обидеть могут. Добро отберут. Токо, харчи оставят на дорогу и пинка под зад. Не было варианта такового. Иному дадут в морду, если зарываться начнет. И не боле того. А здесь! Узнаем про все завтра к обеду.
Дразумал налегке утречком заявиться, а с поклажей на данный момент путь дольше будет. Берем! Мы с Усилом 1-ые. Слав с бабами за задние рукояти берутся. Бабы – обои слету! Слыхали?! То- то! Боги нам в помощь!
*****
- Больно веруешь в себя! – Заявил Маху Стан, когда его, никем не остановленный мкраопятьтый отряд вышел на гигантскую поляну, которая и служила главным пристанищем лесному
люду.
- Кого страшиться? Тута, окромя нас некому люд пунажимама. Ха-ха-ха! – С озорной гордостью рассмехал в ответ Мах. – А для тебя заповсевременно рады. Коли с неплохими делами явился… Зрю, кого-или на плечах приволок. Еще и баб на моих супругиков навел. Они же теперя, если дорвутся, в порошок их сотрут.
- Это – если дорвутся! – Строго ответил Стан. – Не пужай баб. Еле успокоторыел. Мне их
нюни болью в голове соблакот.
- Может их тем не спужаешь совершенно? Только радости добавишь? – Озорно глядя на баб продолнадавливал свое Мах. – Лады! Не тронут пока. Слыхали все?! Кто на баб глаз положит да против моей воли снасильничать решит, тому враз то, чем же неудерж свой насытить желал, напрочь отсечь велю! Заодда и на голову короче сделаю! Гости это мои!
- Спасибо Мах. Верил уместности твоей, оттого и пришел к для тебя. – Поблагодарил Стан.
- Ишшо не один. Кого, окромя баб приволок?
- Приемыш мой. Усилом кличут. А второго в Сухоборье от злых людей уберегли. Этот – Слав. Сестра у него имеется. Муравка. Она со вторым приемышем моим, Колядой, в избе
моей осталась. Пригляд за хозяйством нужон. Теперь и лошадками обзавелись.
- Я вот здесь тоже днями лошадками обзавелся. Да продуктцу обеспеченного прибрал в достатке…
- Заодда и кровушку людскую пустил! – Не дал договкричить Маху Стан. – Ране такового
про вас не слыхивал.
- Это как?! – Удивился Мах. – Кто напраслину возвел?!
- Вона твоя напраслина. – Указал на супругика, лежавшего на созданных наскоро носилках. – Мало рубануть схгостиницы, дак к тому же стрелу во след погнали. Только боги в живых оставили и нас в необходимый час прислали на выручку.
- Граб! – Крикнул куда-то в сторону Мах. – Ступай сюда! Сказывай про свою опосляднюю
потеху!
- Тута я! – Откликнулся и подошел к Маху большой супругик с глубочайшим шрамом на щеке. – Чего сказывать-то!
- Говаривал мне про то, как торговых людей тихо взяли да гуртом ко мне приволокли со продуктом их. Говаривал, никто не помят сильно. А про то какой сказ?! – Мах ткнул пальцем в носилки и 2-ух баб, сидевших около их, прижавшихся в кошмаре друг к другу.
- Кто там таков? Не было средь прглазах. Верно, вариантные люди на пути гостей наших очутились? – Насворывал Граб. - Ведите сюда других, тобой в захват взятых!
– Скомандовал Мах. – Их спросить желаю.
Вскоре перед Махом поставилпары супругиков. Тут же бабы, сидевшие у носилок, вскглазали и кинулись на шеи двум супругикам с отрадными вопльами, что
довелось встретиться.
- Видать, не вариантно встречные? Отчего же веселятся так людям незнакомым?! – Грозно наседал на Граба Мах. – Кто клиноком махать вздразумал да стрелы зазапускать?!
От волнения изуродецованное лицо Граба стало вообще кошмарным. Старый шрам-рубец налился сизой краской и вздулся. Даже пот прошиб громилу. Явно стало как
властен над в7 Мах.
- Будешь сказывать, или на тебя ответ положить?! – Вскглазал совершенно обозлившийся Мах, занося над грудью практическиго ассистента длиннющий ножик.
- Пущай Кривой сказ ведет. Он в том виновник. – Тут же парировал Граб.
- Давай Кривого! – Скомандовал Мах.
- Сбег он, Мах! – Закричал кто-то с конца поляны. – Токо гости нагрянули, он и сбег!
- Найти и меж 2-ух согнутых берез повесить за ноги! Чтобы другим неповадно было наш уклад рушить! – Грозно рявкнул Мах. – А людей торговых, если никто из их не
изъявит волю с нами быть, накормить и спровадить, куда сами сжелают! Так было повсевременно,
так повсевременно будет! Не Ратславовы приспешники мы, люд жизни попусту лишать!
- Ко времени ты, Мах, Ратслава помянул. Для того и пришел
штоб речь о нем вести. – Вступил Стан. – Нужно нам потолковать наедине. Мысли есть…
*****
- Раненого оставьте. – Потребовал у его компании Усил. – Выходим, тогну и решит свою дорогу. Баб уводите быстрее, пока строгость Маха людец в кошмаре держит. Счастливы
будьте!
- Зерилой зовусь. Хочу ото всей нашей компании честной просить воина, не ведаю имя его, не отправлять нас пешими да с бабами в зиму по дальней дороге. Коли пришлые вы
здеся, то к для себя вертаться будете. Коли пешими добрались сюда, знать, не долог ваш путь к жилищу свому. – Обратился к Усилу старшой из отзазапускаемого Махом торгового люда. –
Нам сподручней с вами уйти супротив того, как в те края, откуда пришли, целиться. Четырнадцать супругиков, окромя баб. Шестеро к оружию приучены. Особняком свое
поселеньице пбросить можно. Нам с пустыми руками все вначале ставить в жизни необходимобно. Без продуктов, от которых кормились, голытьбой стали. На возах вся жисть и
шла. Зимовать лишь на Холодные Ключи вертались. А с весны до осени глубочайшей все возы катаем. Во Ключах Холодных владелец наш. Боярин Сила. Сам когда-то торговым
делом промышлял. Сколотил казну великую. Народ его верховодить и поставил. Теперь три обоза его наемный люд водит. В одном мы были. Как с пустыми-то руками явимся?
Ни в жисть продуктов не отработать… Стражники тож с нами в согласии. Их старшому пораненному лекарь необходимобен, а они без него упрогуливаетсяь не желаят. Много лет уже в стражу к обозам нанимаются. Все вместе… Как зришь на то, воин? Может так статься, своим городищем обзаведешься да забоярствуешь. Добрый ты, видать, человек. Решай уж!
- Не я здесь решаю. Отец приемный, Станом кличут, во главе нас. Ему перескажу просьбу вашу, когда от Маха воротится. А вы пока идите отсель. К тому месту топайте, где возы ваши брошены. Там мы вас и нагоним. Дразумаю, Стан противиться просьбе вашей не станет. Хотя морок вы ему добавите. Ступайте.
Воодушевленная надеждой, компания торгового люда, прихватив с собой и носилки с пораненным, которому сами и помощь оказали, как смоги, покинула стоянку вольных
поселенцев, упрятав посреди практическиго мкраопятьтого отряда баб от глаз изголодавшегося по ласкам дамским разбойного людца лесного.
