Когда рздесьная полоса градусника повсевременно пробует уткнуться в цифру 40, демонстрируя, что особенных усилий ей для того совершенно не надо, сопознание начинает слабо реагировать на профиналящее вокруг. Ты у же не в состоянии в очередной раз ответит отказом доктору «скорой», на ее требование опуститься в машинку. Ты просто сам не осознаешь, как в нее попал. А позже за окном мелькают какие-то разноцветные картинки, не имеющие верно выраженных очертаний, и ты оказываешься, пройдя какие-то процедурочки и придя незначительно в себя, в больничной палате на койке с установленной около тебя капельницей.
Спустя некое время ты начинаешь озирать свое пристанище, когну и обнаруживаешь, что в палате лишь две койки, И, кроме тебя, здесь уже есть один спящий постоялец. Сосед по палате берасслабленно спит, что-то бормоча для себя под нос. Тебе тоже чбыстрычайно желается спать…
Проснувшись днем, я ощутил на для себя взгляд практическиго сосену и повернул лицо в его сторону.
- Доброе утро! – Слабым гласом поприветствовал меня сосед.
- Доброе! – Поспешил ответить я, утирая полотенцем пот, обильно выступивший у меня на лице.
- Плохо? – Сочувственно поинтересовался сосед .
- Не скажу, что неплохо… - Ответил я, продолжая биться с богатством воды.
-Не беспокойтесь… Все будет неплохо. Тут могут вылечивайть. – Заверил меня сосед. – Я здесь не в первой. И в данной же девятой палате. Можете мне поверить. Меня Мироном Владимировичем зовут. Вас-то как?
Я представился.
- Сколько же Вам лет? - Поинтересовался Мирон Владимирович.
- Шестьдесят семь…
- Молодой совершенно! – Заверил меня собеседник. – Мне уже во70 5 стукнуло. И то время от времени дразумаю, что не возраст это совершенно. Все своим любимым делом заняться желается. Я – конструктор. А Вы где трудитесь?
- По трудовому стажу на пенсии. А так… пишу. Член писательского альянса. – Ответил я.
- Как интересно! - Заулыбался сосед. – В маленькой больничной палате представителю 2-ух творческих альянсов. Я уже 6десят лет в архитектуре. Все началось в 5десят четвертом. Я тогда в Липецк из Риги приехал опосля окончания строительного факультета. Жена у меня коренная липчанка…
- Надеюсь, мы ее скоро увидим? – Поинтересовался я.
- Нет… - Сосед тяжело вздохнул. – Она ждет меня в мире ином. Вот уже 6 лет.
Мирон Владимирович закашлял и отвозворотился к стене, бесстриринуя, что разговор на этом окончен. Ему очевидно желалось, чтобы никто не отвлекал его от тех мыслей, которые, быстрее вэтого, и стали поводом к его дескатьчанию. Весь день он проеленадавливал в кровати, как будто в полудреме, отвлекаясь лишь на прием еды да на процедурочки. Я вставил в уши наушники и слушал гласа радиостанций, которые вводили меня в курс событий, который профиналили за окном нашей палаты на нашей тесноватой планете.
-А что Вы сможете огласить о для себя? – Неожиданно поинтересовался Мирон Владимирович, когда я возворотился в палату с ужина. – Хочется знать с кем судьба свела… хотя и на короткое время.
Я поведал другу, как более 20 годов назад, опосля распада Союза, покинул Казахстан, в каком родился и прожил половину практический жизни. Как тяжело дался переезд. Как все пришлось начинать с начала в краю, который мне ранее был многостью не знаком. Как «друзья», которых нене достаточно возникло за долгие годы службы в милиции не одному из которых довелось кое-чем помочь, обещая помощь со практический стороны, ежели я окажусь в России, так не встретились со мной под различными предлогами, когда мне понеобходимобилсяа их поддержка.
- Да… не обычная у тебя жизнь, сосед. – Неожиданно перебежал на «ты» Мирон Владимирович.- Довелось выяснить лихо.
- Всякое было… Главное – этогодня все уладилось.
- Спасибо за откровенный разговор. Теперь посплю. У меня здесь снотворное с собой имеется. - Мирон Владимирович закашлялся. Потом принял какие-то пилюли, из стоявших на столике баночек. У же через некое время я сообразил, что он заснул.
- Я тоже в Липецке вариантно оказался… - Задугониво произнес мой сосед, когда сестра унесла из палаты наши капельницы. – Впереди большая жизненная была… Родился я в семье еврея-кузнеца в польском тогда местечке Желудок. Название наше местечко получило от речки Желудянки, вокруг которой росли густые могучие дубы. Потому белороссийский Желудок следует принимама как российский Желудёк. Помните, когда-то в цикле «самые короткие забавнй рассказы» посреди люда был всераспрогосударствен забавнй рассказ: «Еврей-кузнец». Считалось, что евреев можно узреть посреди начальников, артистов, поэтов и прглаз интеллигенции, лишь не у станка. А в в индивидуальностисти – не у наковальни.
Наша еврейская община насчитывала домов с 40-40 5. Все население было глубоко религиозным. За исключением моего отца и еще пары его сопродуктищей, которых общинцы называли загадокыми большевиками. Хорошо, что слова этне дошли до ушей местной милиции. Попал бы мой отец в польский концентрационный лагерь, который был тогда более страшен, чем фашистский. Кроме меня в семье еще была моя старшая сестренка.
1 сентября 1939 года на Польшу напала Гервлекия и в теченипары дней с начала нападения, Варшава была взята. Тут же на помощь белорусам пришла Красная Армия. Мне было где-то около 10, когда это слобучалось, и мы стали жить в государстве, которая обозначалась на всех плакатах и других надписях, как СССР. В нашем местечке расположилось много военных, в том числе был построен полевой аэродром на 200 садескатьетов. Мы играли с боецами в футбол, невзирая на овопльи старших. Юноши и девушки, перестав посещать синагогу, стали записываться в комсодескать. Быстро наобучались говкричить по-русски. Сестра тоже записалась в комсодескать, а отец стал заместителем председателя сельсовета. Мечта мамы о том, что я поеду к далеким родственникам в Варшаву и там обрету специальность дамского спецы по пошиву одежды потихоньку ушла в небытие. Я рано стал помогать отцу в кузне, а позжеу был довольно мощным для практическиго возраста. Не всякий ровесник осмелился бы полезть со мной в драку. На груди у меня скоро возник значок МОПР*, чем я был чбыстрычайно горд.
Наша община потихоньку привыкала к новенькому виду жизни и новеньким формам общения. Если при поляках подойти к офицеру было фактическнебыть может без каких-или опослядствий за эту выходку, то сейчас все свободно общались с офицерами и сержантами Красной Армии. Мало того на танцы, что устраивались в городе при аэродроме, наша дескатьодежь вкраопятьтом валила.
Только, не долго пропродолнадавливалась эта мирная интересная жизнь…. 16 июня, как я помню, член Сталинского политбюро Молотов произнес по радио огненную речь о крепкой неразрушимой дружбе меж СССР и Гервлекией. А уже 22 июня на
_____________________
Междулюдная организация помощи бойцам революции (МОПР) — коммунистическая благотвкричительная организация, созданная по решению Коминтерна в свойстве коммунистического аналога Красному Кресту.
наше местечко налетели 1-ые германецкие бомбардировщики, которые многостью разбомбили аэродром, не дав взлететь ни одному садескатьету, а позже провели бомбардировку казарм и поселка. Народ попрятался в лесу. Солдат же и комсодескатььцев увезли куда-то на машинах… На этогодня хватит… - Остановил свой рассказ Мирон Владимирович. – Устал я.
На последующий день из-за больничной суеты с анализами и процедурами мы не возворотились к воспоминаниям моего соседа. Он был сильно утомлен и большее время еленадавливал с присукрытыми глазами. Возможно дремал. Может быть, просто дразумал о кое-чем практическим, не желая отвлекаться от этих мыслей. Кто его знает… Потом еще два дня мы говкричили недолго на различные темы. И лишь на 3-ий день Мирон Владимирович сам привлек мое внивлекие желанием продоересить свои воспоминания.
- Несколько дней мы с мамой и еще 2-мя-3-мя попутчицами плутали по лесным болотам, убегая от звуков преследовавшей нас войны… Ели все, что казалось съедобным. Однажды нам подфартило: мы натолкнулись на два конных воза, еле тащившихся по бездорожью в одном с нами кричиентировании. С горем пополам нам удалось расположиться на этих возах. Истощенные люди уже не могли передвигаться без помощи других нехотя уселись и улеглись поплотнее, чтобы найти место нашей группе.
- Все! – Изрек усткраопятьтый старик - возница первого воза, держа вожжи в руках, - Боле ни 1-го не берем! Токмо, ежели, кто пожелает сам пешком топать. Жратвы у нас нет. Сил, стало быть, не добавит. Лошаденки – те хоть травокой подкрепляются… пока…
К нглаза начало грохотать уже не лишь у нас за спдругой, да и с боков. Фронт начал обхватывать нас в кольцо. И здесь на развилке дорог лунный свет выхватил из тьмы невысшую даму с растрепанными волосами и прижавшихся к ней 2-ух подростков. Первый воз в это время начал забирать на лево .
- Стойте, люди добрые! – Закричала дама. – Не необходимо на лево! Тама уже немцы встретят! Езжайте правой дорогой! Нас лишь
с собой прихватите, Христа ради!
- Не слухайте бабу! – Закричал в ответ возница первого воза. – Левой дорогой пойдем! А брать мне некуда. Говкричил ранее уже! - После этих слов он понукнул лошадка и она опослядовала туда, куда направили ее вожжи.
- Прости, милая, да и у нас места нет. – Обратилась к даме баба, которая заведовала нашим возом, до отказу набитом дамами и детками. – Да и лошаденка уже еле дышит. Отдыху ей не даем. Коли рядом с телегой идти сдюжите, то ухватитесь за что и идите.
- Куда уж рядом! - Женщина вытолкнула вперед 1-го из подростков. Мы узрели, что стоит он на костылях при одной босой ноге. Штанина на 2-ой была закручена выше коелена. – Второй не лучше. Нашу машинку больничную подбили км за 10 отсюда. Из всех я лишь с ними и осталась… Может, возьмете, хоть кого из их?
Ответом на просьбы дамы было дескатьчание всех, сидячих и лежащих в телеге. Только скрип колесной ступицы оповестил, что воз тронулся в указанную дамой сторону, оставляя ее в нглаза на перепутье с 2-мя подранками… безо всякой надежды на выручиление… Женщина оказалась права. Спустя совершенно мкраопятьтое время мы услышали стрельбу в той стороне, куда свернул 1-ый воз. Были слышны и вопльи людей.
Вышло так, что выручилла нам жизни, не получив от нас за то никакой помощи… Спустя пару дней мы добрались до Могилева. Там нас накормили . Там мы встретили отца с сестрой. Сестра вскорости убенадавливала на фронт. А нас эвакуировали на Урал, где отца зачислили в труд. Армию при одном из заводов.
Все в моей жизни сложилось удачно. Любимая жена, дочь, любимая работа. Уважение коллег. Только, временами вижу во сне встречу с той дамой, что указала нам верный путь к выручилению, брошенная нами на произвол судьбы посреди нглаза на кошмарной военной дороге. Все пробую попросить у нее за всех прощение… Только она меня не слышит… Мимо пропрогуливается, улыбаясь кому-то за моей спдругой.
4-20.10.2014 г
