Толпа пассажиров потекла по перрону ко входу в вокзал с таковой энергичной поспешностью, что можно было помыслить о надвигавшейся на их со спины некий уж чбыстрычайно кошмарной небезопасности. Сталкивались, запинались о чужие вещи, ругались, извинялись. И здесь я узрел, чуток лне в самой середине этого пестрого потока, одиноко застылшую белоснежную коотпрыскочку с голубыми ромашками. Странно, как ее обладалица разумудрилась приприпритормознуть. Сейчас ее сомнут!
Я поспешил на помощь и оказался рядом с дамой в темных очках. На вид ей было лет около 710. На многое тело было надето цветастое платье с маленькими рукавчиками типа «крылышки». К для себя она прижимала плетеную корзинку, накрытую таким платком, как и тот, что был у нее на голове. Выбитый кем-то из рук, у ее ног еленадавливал древесный костылек, очевидно выструганный каким-то умельцем обычным кухонным ножиком.
- Вас, бабушка, просто с ног сбить могли. Почему никто не проводил? – Выпалил я никчемные к данному моменту вопросецы и, схватив даму под руку повел ее вслед за поредевшим хвостом бывших пассажиров электрички, прчутокрительно подняв с земли ее костылек..
- Проводили. В Лупановке нашей чуток ни всей деревней провонадавливали. Очень рады были, что внучок у меня нашелся. Скажи, как вызнал меня? Мне рекомендовали, ежели что, через милицию объявление дать. А здесь ты…- Женщина протянула вольную руку и провела в воздухе рукой, чуток коснувшись моего виска. – Ростом в отца пошел?
- Возможно, что в него?
- Жалеешь, что не видел? – Женщина приприпритормознула. Высвободила из моей руки свой локоть и достала из кармана маленький носовой платочек, которым протерла глаза, подсовывая палец под окуляры очков. – В честь него Иваном именовали, поди?
- Возможно, в честь него. – Отозвался я автоматом и оторопел. – Откуда Вам это понятно?
- Мне все про тебя, Ваня, пробрисовали.
- Кто?! – Обалдело утомившисьился я на даму.
- Энтузиасты какие-то. Соседка моя, Клава, в телевидение чего же-то написала. Потом ответы мне читала. Когда же тебя по телеку показали, я плакала оттого, что Бог зрения лишил за грехи мои. Не видела лица. Потом всей деревней нашей престарелой меня в дорогу собирали. Гостинцев для тебя наложили. Рады были, что нашелся. Насворывали, чтобы твоего приезда дождалась. А я вот… Не могла я, Ванюша, откладывать. Каждый день быть может опослядним. Годы такие. Сына урастратала, так хоть внука нашела.
Боясь перебить даму, я медлительно вел ее к вокзалу.
- Я виновата, что ушел отец от мамы твоей. Я. Казалось, что лучше кого подобрать в супруги мог. Потому и зудела днем до вечера. Гордая была. Как это отпрыск работника райкома на девке из такового семейства женится? Пятеро их было у мамы. Все девки. Приезжие. Про отца их не знала ничего же. Забрюхатела мамаша твоя, а я ей таковой подарок уготовила. Поняла позже, какой грех на душу взяла. Когда гроб цинковый с телом отца твоего на кладбище провонадавливала. Один у меня был отпрыскок. Следом и деда проводила. Рядом с отпрыском сейчас. Сердце не выдернажине достаточно. Мы – бабы, люд мощный. Устояла я. Только с течением времени, от слез видать, слепота нашела. Прости меня за все, Ванюша! – После этих слов дама поставила у ног свою корзинку и ее руки, пробежав по моей груди, застыли на плечах. В грудь мне уткнулись очки.
Не зная уже, вроде быть далее, я посигналил жестами стоявшему в стороне милиционеру, чтобы он подошел к нам.
- Старший сержант Смагин! – Представился милиционер, лихо приложив ладонь к правому виску в воинском приветствии. – Чем могу помочь.
- Вот, бабушка…- Я замялся, не зная, как поступать далее. – Приехала. Можно к вам в дежурку?
- А что?
- Телефон может понеобходимобиться.
- У тебя сотового нет, браток? – Удивился старший сержант.
Жестами я кое-как убедил его в том, что нам необходимо пройти в дежурку.
- Помоги уж внучку. – Обратилась и дама к милиционеру. – Видать, необходимо так, если просит.
- Пойдемте уж. – Милиционер осмотрел нас опять ошеломленным взглядом и пригласил за собой.
Усадив даму на стул в дежурной комнате милиции, я пригласил милиционера выти за дверь.
- Перекурим! – Обозначил я свое приглашение, хотя сроду не искурил ни одной сигареты.
- Что у тебя? – Догадался старший сержант.
- Понимаешь, друг, вариант таковой вышел… - И я выложил ему действия, которые произошли со мной за опослядние 5-10 минут.
- И она решила, что ты тот внук?! – Воскликнул старший сержант, выслушав мой рассказ.
- В том и дело все!
- Вот те на!
- И я про то же. Что делать сейчас? Дурак. Сразу не остановил. Теперь что-то примыслить бы необходимо. Боюсь травокмировать своими сообщениями. Чует она, что времени не достаточно для общения с внуком имеет. Настырная! Без провожатых на электричке укатила, хотя к тому же слепая. – Я виновато глядел на милиционера, как будто это его я подвел своим внивлекием. – Попроси дежурного по вокзалу объявить, чтобы встречающего, такового-или, ждут в комнате милиции. Говкричила, что был должен внук встретить. Вроде, телеграфировала о приезде.
Я возворотился в комнату милиции и застал даму выкладывавшей на стол пирожки домашнего печения и баночку с медом.
- Есть где чайку набрать? – Обратилась ко мне дама, как я вошел в комнату. – Хочу угостить вас с продуктищем милиционером.
- Не необходимо, бабушка. Он занят. А ваши гостинцы и дома понеобходимобятся. – Попросил я.
- Хорошо, Ванюша. Оставь ему пару-тройку пирожков, на позже. Медку отлей в стаканчик. Медок у Клавдии славный. Всем нравится.
«Встречающий… Вас ждут в дежурной комнате милиции!», несколько раз повткричила трансляция вокзала. И здесь же возник владелец кабинета.
- Слышал? – Шепнул мне на ухо.
- Гляди, Ванюша, однофамильца твоего вызывают. Сюда кажется. А для чего же? Надо же такое. И имя твое… - Женщина застылла на стуле, прислушиваясь.
Прошло минут 10, но на пороге никто не возник.
- Повткричи, друг. – Попросил я старшего сержанта.
Снова прокричала трансляция.
- О5 зовут. Его же! – Старушка покрутила головой, как будто желала разглядеть нас с милиционером. – И опять сюда… Что слобучалось, продуктищ милиционер?
Старший сержант поглядел на меня с уккричизной и развел руками.
- Вот мой адрес. – Я начеркал свои данные на клочке газеты, лежавшей на столе. – Коли понеобходимоблюсь, найдешь. А мы с бабушкой пока ко мне. А как по другому? У меня жена медик. Хоть как-то спокойнее за нее будет. Пошли. Накурились уже!
Женщина посиживала, оперев подбородок о ладошки, сложенные на ручку костылька.
- Чего вы все шептайтесь? Слобучалось что? – Бледность лица ярко подчеркивалась темными окулярами очков. – Что-то на сердечко как-то не по для себя. Водичку дай, отпрыскок. Тут у меня таблеточки.
Женщина выпила пилюлю и отбросилась к стене.
- Посидим незначительно. Сейчас пройдет… Потом и поедем, Ванюша…
Только все вышло совершенно по другому. На пороге практически слету возникли доктор с медсестрой и некий чбыстрычайно рассеянный супругчина моего возраста. К тому времени старушка дышала глубоко и отрывисто, сопровождая каждый свой вздох стоном.
- Вовремя вы меня! – Заявил, нажеребцец, доктор, поколдовав над нездорвеевой. –Кто ее родственник? Будете сопровождать?
В машине «скорой» мы посиживали рядом с моим ровесником. Он оказался конкретно тем внуком, который был должен встретить эту мою вариантную бабушку.
- Опоздал, Иван! Машина заглохла. Жена с отпрыском так и ждут там. Километров с десяток не доехали. Пока добрался! – Оправдывался настоящий внук. - Отчего же она так, доктор? Может, догадалась чего же и расстроилась?
- От радости, парень! Послушал я вас здесь. В ее возрасте внука найти! С ее-то сердечком! Хорошо еще, что так. Поставим на ноги. А ежели бы в дороге? И не свиделись бы. Вишь, как к для тебя спешила.
- К нам спешила, доктор! - Я повозворотился к тезке. – Не возражаешь? Судьба видать так зажелала. Детдомовский я. Это – 1-ая в моей жизни бабушка. Хоть узреть не сможет, так сердечком своим согреет. Мы ей правнуков для веселья подкатим. Когда на ноги встанет. Скажу практическийне все, как есть. Обвеселится, что родственников нашели… Она тоже из детдома.
- Хорошо ты решил, тезка. Правильно. Мне и самому так подуне достаточнось. – Иван протянул мне для рукопожатия свою руку.
08.12.09 г.
