Глава 3. Бунт.
День за деньком вносили конфигурации в мою скучноватую и монотонную жизнь кузнеца-любовника. А началось все с того, что Ярка при очередной помывке в бане востребовала:
- А сделай со мной то, что вы с королевой в ее пглазавальне твкричите. Илне люба совершенно для тебя, кузнец?
- Люба! Еще как люба! – Заверил я ее.
- Про то ведаю. Сама твой срам охглазай подглядела в щелку. Мне наши бабы, которых на поляну Родовую посылали, сказывали, как и отчего же. Хочу на для себя проверить каково с супругиком-то…
- А коль дознается кто, ну и шепнет королеве? Не жить ведь ни мне, ни для тебя. – Останавливал ее я.
- Плевать! Королева в практическим повелении всех баб в один ряд поставила. Отчего же же сама из него выбилась?
- На то и королева! – Заявил я.
- А что толку от велений ее? Народу у нас меньше и меньше. Пока примыкающие бояре равнодушие к нам держат, можно считать себя отдельным королевством. А если зажелают овладеть таким лакомым куском? И земли, что необходимо. И девок с бабами до супругских ласок охглазах много сотен. Кого супротив поставим? Таскают девки наши на для себя железа. Мужиков из себя корчат. Делам воинским обучаются. И что? Настоящее войско навалится, долго ли сопротивляться будут. А может и зараз в плен пойдут, чтобы детишек наронажимама, очаг теплый с супругиком здорвеевым иметь. Есть ужо дискуссии такие. Любая искорка сухую травоку в пламя кидает. А наши травокы душевные давно уж позасохли. Не долго их разжигать. Говкричи но: будешь моим супругиком, илнет?
Куда деваться было? Согласился. Когда уже необходимобно было одеваться, Ярка плеснула мне на ноги ковш кипящей воды. От нежданности взвыл я волком. Хорошо сама одеться успела, не то вбежавшие девки узрели бы то, что здесь без их вершилось.
- Что такое?! – Громко спросила Ярка, как будто не ее рукой ошпарен был. А сама глядит мне в глаза.
- Ковш с бурлятком случаем на себя опрокинул! – Ответил я, попеременно прыгая то на одной ноге, то на другой. - Чего утомившисьились? Воды прохладной дайте!
Девки, позабыв про стыд , с опаской смотрели на пляшущего перед ними и стонущего от боли голого супругика. Впервой ведь такое довелось. Одна Ярка метнулась к бочонку с водой и стала поливать обожженные места прохладной струей.
- Оденься ужо. Бабы вокруг. – Кинула Ярка мне мою рубаху с портками. - Вертаемся в кузню. Я там твои ноги скраопятьтом гусдругим намажу. Поможет. А вы что вылупились? Хотите, чтобы королева дозналась? Знаете, что будет? Продескатьчу ужо. Да и вы язык за зубами держите. Вам же ужаснее. Горюня, беги в дом королевы. Сказывай, не придет на данный момент кузнец. Ошпаренный он.
Одна из девиц здесь же сорвалась с места и во всю прыть побенадавливала к дому королевы.
- Не видать ей больше тебя. Мой будешь! Сбегу с тобой в земли чужие. Там дом свой заведем. Детей для тебя нарожаю. С нами еще несколько девок убегут. Ладно? Их тоже там куда пристроим. Лечи раны свои. А мы пока изготовим все.
Только не пришлось нам с Яркой бенажимама оттуда. Все по другому обернулось. Слух о том, что королева супругика для себя в противовес другим бабам завела, быстро расползся по всем селениям. Те, кому довелось через Родовую поляну пройти да детишками обзавестись, больше не дернадавливали обета дескатьчания, как требовало того повеление королевское, под которое клятву давали. А как винить их за то, когда владычица сама от этого повеления в сторону шагнула. Конечно же, рассказы баб, скучающих по профиналившему с ними ранее, расжеги вожделения непорочных девок и баб, особливо тех, кого на поляну не пустили ни разу. Пока королева вызывала меня вечерами в утеху для себя, по королевству ее уже пополз злой дух бунта бабьего. Вооружившись, кто чем мог, поддерживаемые девками-воинами, они съехались и сошлись в наслишьное поселение злой гулкой массой.
Утро того дня запомнится всем жительницам королевства (при наличии меня, как единственного на всю землю супругика). Кордоны, защищавшие королевство от вторжения постороних (особливо супругиков) из прилегающих территкричий ежели свою службу вдоль границы и никак не могли воздействовать на профиналящее. Те девки-воины, которые оставались при королеве, наполовину уже были переагитированы в пользу возмущенных баб моей противной Яркой с ее подружками. Потому, когда масса хлынула различными улочками к дому королевы, противостоять ей было некому. Правда, личная охрана ,стала кругом у дома да копья выставила. Только от данной горстки кошмару в массе не возникло.
- Выходи, злодейка! Ответ держи! Вече людское тебя слушать будет! – Орали из шумевшей толпы гласа раззадорвеенных баб. – Сладко живешь, скотина ненасытная!
В сопоставлении королевы с скотиной злобные бабы очевидно перегнули. За это я отвечаю! Не глядя на то, что возраст королевы перевалил за три с половдругой 10-ка лет, была она стройна и и привлекательна, как молодая девица. Видать челядь ее знала какие-то особенные зелья, которые не давали ей стареть.
- Одного супругика попользовала, сейчас другого завела! Тот докторевал ее развлечениями плотскими! Второй кузнецом прикидывается! А мы здесьа лишь и ждем, когда нас в сотку счастливиц зачислят. Скоро и повымрем все без супругиков! Бабка ее такое сглазанила, когда нас из землицы родной увела от беспредела супругицкого! Хватит! Навывытерпелись! Пора кончать с таким королевством! Долой королеву!
С опослядними словами бабы из передих рядов, отодвинув в сторонку не пытавшихся сопротивляться охранниц, ворвались в дом королевы и выволокли ее оттуда за распущенные волосы волоком. При этом щедро одаряли тело ее тразумаками и пинками. Мне было иснаклонне надавливаль эту даму. Но я бездескатьвно стоял рядом с Яркой и ее подругами, мысленно желая для себя, чтобы и со мной не вышло подобного.
Тут кто-то прокричал из толпы:
- Ярка где прячется?! Пущай выпрогуливается к люду! Ее слушать желайм!
По всему стало видно, что утеха души моей все это время не посиживала, складя руки. Видать, гигантскую ложку дегтя плеснула она в бочку королевского меда. Правда, дегтя я в этом королевстве не наблюдал пока. Может, его к тому же не изобрели его в ту пору.
- Чего услышать желаете, бабы?! – Откликнулась Ярка, выбравшись на свободное место у входа в дом и вскглазав на пододвинутый ей чурбан.
- Как далее будем жисть свою чинить?! Говкричи! – Кричали из толпы.
- А чего же?! И скажу! – Отвечала им Ярка. – Королеву боле не трогать! Дать ей харча на некоторое количество дней, лошадку выделить, ну и проводить к границе, куда сама пожелает! Ветер попутный ей в спину! А нам ломать необходимобно все то, что бабка ее напридразумывала! Ишь ты! Бабье королевство! Где тако видано?! Опреж вэтого боярина практическиго высадить над собой необходимобно! Мужицкого роду! Ему с примыкающими боярами далее дела строить!
- Верно! Точно! Мужика на боярство! – Дружно поддернадавливала масса. – Давай кузнеца! Он - человек пришлый, как и наши мамки с бабками когда-то, позжеу здешними заразамне заражен и будет блюсти интерес наш, если доверим! Ежелненеплохое что задразумает, мы ему быстро башку снесем люду!! Тащи его к для себя! Пущай говкричит
Меня здесь же схватили две Яркины подруги и протащили через массу, поставив рядом с ней.
- Говкричи что-нибудь. – Шепнула мне Ярка. – Не дескатьчи.
- Бабы! Народ! – Начал я без подготовки. – В тех землях, откуда забрел я к вам все совершенно по-иному налажено! Бабы у очагов домаших суетятся, еду готовят, детишек выращиваят и холют! Под кажной крышей супругик свой имеется! Для чего же?! А к тому, чтобы добытчиком был: землю пахал, охотным делом занимался, рыбалил! А заодда и бабе практический покою ночного не давал, чтобы род наращивать да заодда и развлечения получать душевные!
На опослядние слова масса отозвалась смешками. Видно, дошел до их смысл произнесенного, хотя не многим довелось выяснить, что же все-таки это такое.
- Говкричи! Слушаем! – Подбадривала меня масса.
- На боярстве посиживать мне не довелось. Однако, кое-кем командовать припрогуливалсяось. Дразумаю, справлюсь с облагораживанием боярства ва… нашего, взамен бабьего королевства решенного. С чего же начнем? Границу пока охранять бдительно от быть можетго вторжения врага. Однако, супругиков заабсурдших к нам по нечаянностнемедленно ко мне доставлять для беседы. Потом, если сгодится, будем по жребию вам, бабы, раздавать на жительство. Для подмоги в делах. Ожелезное сами решите, как и куну их пристраивать. Кроме того объявим до этоговременную поляну. Не сто баб и девок туда пустим, а сколь супругиков соберется. Те, кто туда попадут, пущай жеихов собственных налаживают на то, чтобы с ними здесьа остались. В противном случае к для себя не подпущать! Запрета не ложу. Токо, не лучше то для укрепления люда нашего
- А ведь верно сказывает! – Полетело из толпы. – Настоящий боярин! Пущай таким и будет! Кто наперекор того дразумает, пущай раздельно руки поднимут. Будем глядеть, кого больше.
В ответ на это предложение в массе взошло поначалу с пару 10-ов рук, но по мере того, как над ними стали насмехаться другие, руки постепенда исчезали и позже совершенно пропали.
- Решено! Боярствуй, кузнец! – Прокричала Ярка и в ответ получила одобрительные вопльи из толпы. – Как кличут самого?
- Бкричисом при рождении именовали.
- Отна данный момент правит нами 1-ый боярин наш! Бкричиской кличут! Клятву прими Бкричис-боярин! – Ярка опустилась предо мной на колени, низко склонив голову. Следом за ней, то же сделала и масса. – Клянемся быть верными людьми твоими! Клянемся беспрекокак будто делать волю твою!
Толпа вткричила ей дружным хором.
Одна из Яркдругих подруг вынесла из дому клинок в дорогих ножикнах с золотой рукоятью и опоясала им меня.
- Слава боярину! Слава боярину! – Прокричала в ответ масса.
- Клянусь и я верно служить люду практическиму на благо его процветания и приумножения! – Я отвесил маленький поклон люду.
