Глава 6. Двор.
Что-то больно торопко повелитель дела вершил. Чуялось мне, что что-то большое вершить решил, позжеу и накручивал. Ну, да это его дело. А мне предстояло еще впопыхах Ярку да отпрыска мкраопятьтого с насиженного места срывать. Везти семь свою в иную землю, к другим людям. Хотя, и с такими людьми знакомы они. На наших-то землях кого лишь нет.
Однако же за пару-тройку дней уехать не удалось. Дворян созвал, чтобы с Ульбахом познакомить. При знакомстве спрашивали, как по отцу-то величать будут. Сначала не сообразил их новоиспеченный боярин, позже просто именовал имя отца. Самсоном звали его. Тут же в общении и пошло: «Самсоныч… Самсоныч… Самсоныч…». Понял я, что с данной поры все боярство его так именовать будет. Так уж ведется у люда нашего, с различных уголков пришедшего, что кличут хоть какого с упоминанием отцовского имени, или совершенно по отцу. Потом в объезд земель поехали. Еще пару дней прошло. Некогда было даже Ярку с Иваном к сердечку крепко принажимама. Сама жена моя всем сбором распорянадавливалась. На 4-ый день, вроде было условлено, встреча наша с церковными служителями свершилась.
Первый вопросец епископ наш здесь же выдал:
- Как жить нам доведется, когда разноверцы во главе боярства и церкви стоят?
- А ты, отец святой, Самсоныча в свою веру обрати. Тогну и будете единоверцами. – Улыбнулся я в ответ. – И что у вас, святош, за нрав таковой? Во 1-го Бога веруете, а раздорвею, словда и боги-то у вас различные. Чего так? Святой Павел куда со своими учениями о вере пришел? В Рим! Выпрогуливается, католики от него вере обучались? А ты, святой отец, не так ли чтишина апостола Павла? Илне его делам предназначил апостол Лука, дуг его верный, свои «Деяния святых апостолов»? Не по ним написанному Евангелию учишь ты паству свою о жизни Иисуса, Сына Бога Еддругого? Как же разумудрились вы, святые отцы, вычитать различное для себя слово, в одих и тех же книгах? Все у вас едино в базе! Только и слобучалось, что правитель Византийский не зажелал быть во власти империи Римской, а позжеу, отделившись, и церковную службу свою сделал, облачив служителей ее в нарядовитые вещества, близкие к нарядам двора практическиго, чтобы показать величину почета церкви и поднять величину значения империи практический, поставив ее в равнозначные с Римом. Не в том ли суть различий? А все другое – сопутствующие сказания.
- О чем говкричишь, граф? – Возмутился епископ. – Тебе ли толковать о том, к чему сам чуток прикоснулся и слеп еще в пути практическим? Веруй! Так говкричит церковь. Не должон ни в чем колебаться, если веру принял!
- Забыл ли ты отец святой, что живут на земле нашей пришлые иудеи и магометане? А те, кто еще верует во многобожие? С ними тож для тебя тяжело ладить, колне той веры? Так я скажу для тебя и Ульбаху: живите миром и болейте за люд свой. Веруйте так, как каждый сам избрал, но дела одни вершите! А я за тем серьезный пригляд учиню!
Откуда было знать епископу моему о том, как в 20 первом столетии земляне усвоют, что не делить вера людей должена, а объединять. В хоть какой вере любовь и морока о ближнем во главе вэтого стоит.
А на утро маленький обоз из рыдвана и 3-х телег в сопровождении сотки всадников во главе с Соесликом, которого решил взять с собой с частью дружины мкраопятьтой, двинулся в путь. Лишь через недельку, вроде был нужен владыкой смог я вышлеться в столицу.
- Ко двору, граф, являться необходимо в верном одеянии, принятом к ношению при дворе. Придется в гардеробе покойного барона поглядеть. Там есть два парадных костюма, которые он и надеть ни разу не успел. И доспехи. Фигурой вы идентичени. Должно подойти. – Заявила мне Урика, как я начал сборы к отъезду. – Произведи в рыцари соткика практическиго. Второго возьми из свиты барона. Он все одно здесь прижился в друзьях при бароне. Пусть хоть какая полезность будет. Оруженосца тоже возьми. А ожелезную свиту сам набирай. С полусотку с тобой быть должено по положению твоему. Коней одной масти подобрать необходимобно. Такой парад при дворе уважают.
И вот я уже в роли графа, сопровождаемый свитой с моими гербами на щитах и значками на копьях, снарядных по всем запросам времени, мну раздельной частью тела чбыстрычайно комфортное седло, в каком не чувствуется утомилсяость от поездки.
Обширны и богаты земли короля! По всему наезженному пути попадаются городки, обнесенные каменными стенами и селения с разномастными строениями, вокруг которых разлеглись поля да луга выпасные. В селениях, что размерами больше других, можно было видеть острожеребцечные прямоугольные башенки с крестами на шпилях, или круглые, колоннообразличные минареты. Это напоминало, что люд в королевстве разнолик и разной веры. Леса не стало. Лишь отдельные рощицы да дубравы, как будто воинский дозор, выстраивались то по одной, то по другой стороне дороги. Потом дорога пошла берегом реки. И я скомандовал привал.
Недалеко от того места, где припритормознул мой отряд демонстрировались несколько полуземлянок с двускатными крышами, методные достать своими верхними точками чуток ли моего подбородка. Крыши были аккуратненько застелены сухим камышом в несколько рядов.
- Пошли воинов! Пусть глянут, кто там таковые! Может, не знают о нашем с ними землячестве, ну и устроят какую ненадобную возню. – Скомандовал я Соеслику. – Старшего сюда призови. Поговкричить необходимо. Может, интересное что услышу.
В скорости, десяток дружинников уже привели в стан троих бородатых супругиков, двое из которых тащили в руках подобие маленький сплавической бадейки, из которой клубами шел пар.
- Тута, ваше сиятельство, местные супругики решили тебя ухой угостить. Знатная уха! Они нам пробовать 1-ое наперво дали. Не боялись чтобы, для тебя понести. Их дети тоже хлебали. Все живы, но. – Доложился один из воинов, которому Соеслик поручил возглавить маленький отряд.
- Уха – это неплохо! – С наслаждением произнес я, потирая руки. – И кстати!
Мои слова очевидно были приняты старшим дружинником, как высокая награну и он, гордо задрав голову, свысока глянул на других.
- А супругиков давай поближе ко мне усаживай! Говкричить с ними буду! – Поповелел я все тому же дружиннику.
- Как можно?! Мужикам за стол к вашему сиятельству?! Я верно расслышал?! – Удивился дружинник.
- Плохо слышишь?! – С назапускной строгостью вопросецил я. Дружинник стал слету ниже ростом и покорно пошел к супругикам делать мою волю.
Мужики, опасливо озираясь на других дружинников, приблизились и стали со практический бадейкой чуток в стороне от расстеленной для меня , соткика и рыцаря скатерти.
- Чего стали? – Спросил я у их. – Али считаете зазорным с графом одними харчами побаловать?
После моего вопросеца было видно, как супругики растерялись недоуменно утомившисьились на меня. Онне могли взять в головы взаправду, или понарошку получили приглашение такое. Соеслик на всякий вариант подтолкнул их в спины:
- Слышите, о чем граф толкует? Не заставляйте ждать!
Мужики слету же зашевелились, но, сделав два-три шага, опять застыли на месте, прицеливаясь, куда бы примостить бадейку. Поняв их заминку, я указал место, куда они должны были определить свою посудину и присесть сами. Они быстро повиновались жестам.
- А сейчас скажите-ка мне, супругики, как живете-поживаете? Кто ваш старшой и под кем стоите?
Самый здорвеевенный из их слету же вскглазал с места, чуток не опрокинув бадейку с ухой:
- Я здесьа старшой! Званом кличут! – Прокричал он, как на строевом смотре и застыл до той поры, пока не получил от меня приказ жестом руки занять свое прежнее место.
- Понятно. Зван, выпрогуливается? А чем вы здесьа, Зван, занимаетесь? Кроме рыбной ловли, ясно дело. – Продолжая я свой разведывательный опрос.
- Еще мы здесьа на птицу охоту ведем. На ту, котора на воду летит. Утки там… гуси… лебеди… Когну и цаплей бьем с журавлями. Все на королевский двор отправляем. Каждый вечер к нам телега прибегает за тем, что добудем, чтобы днем уже к столу готовить могли. Вы с ними повстречаетесь. Они тоже прытко прогуливаются. По два жеребца в телеге в упряжи бегут. Ходко. Заповсевременно спешат. Чтобы свежак не пропал. Вы могете с нимя и двинуть. Чуть за многочь уже и в наслишьном граде будете. – Мужик от быть можетсти отведать еду со стола графа, да к тому же быть его собеседником, совершенно забыл о практическим положении и разговкричился, как с равным. Я его не пресекал. Какой же доверительный разговор полобучается, если одергивать собеседника. И Соеслику знак подал, чтобы они с рыцарем не направляли на то внивлекие.
- Себе-то что остается? – Спросил я.
- Когда как. – Серьезно отвечал супругик. – С рыбой полегшее. На свой котел ее и мальчуганва отловить могет. А с птицей… не запостоянда и отпробовать припрогуливаетсяся. Барон наш положил нам оброк, какой мерой птицу ко двору поставлять. Нельзя меньше… Наказаны будем оброком сверху. Потому сиим делом и бабы наши днями заняты. Птица пугана уже здесьа. Доводится по два дня прогуливаетсяь за ней, уйдя вдаль от этого места. Пока справляемся практически заповсевременно. Как дале будет – не ведаю…
- А пахотным делом не пробовали заняться? – Поинтересовался я. – Земелька-то здесьа как маслом удобренная. Чернущая!
- Хгостиницы пробовать, но барон запрет дал. Не наше то дело, произнес. Что попоповелели, то и твкричите, а свои выдумки для себя в задницу заткните, чтобы не вспоминать боле прнем. Молчим о том. – Пора ужо нам, ваше сиятельство. Робить свои дела необходимобно. Еще не весь урок выполнен. А для тебя пути счастливого.
- А что, Соеслик? Не подсобить ли нам местным людишкам? За угощенье их ответом. Заодда и дружинники в метании стрел посоревнкомфортся. Посади-ка на жеребцей два 10-ка воинов и сбегайте с ними вниз по течению. Постреляйте там птичку, о которой слышал здесь . Мужикам местным в уплату оброка дайте. А излишне пусть сделают домашним в еду да нам в дорогу. Чтобы воины наши поутру не ждали, пока я там визита королевского получу, а поели днем. Действуй!
Моя задача, по тому, с какой скоростью ее стали исполнять, пришлась видать всем по душе. Доселе дескатьчавший рыправитель вдруг заговкричил:
- Ведает ли ваше сиятельство, что на землях чужих охоту затеял. Земли эти барону Смену во владение от дедов перебежали. Повытерпит ли вольности вашей, граф?
- Что ты такое говкричишь, забыл имя твое рыправитель? – Удивился я. – Тут его люди охоту ведут, я лишь подсобить им собственных послал, чтобы к королевскому двору больше дичи было.
- Все одно Смен может обиду королю донести, если лесничий его не похватает до того людей твоих. А похватают, так он сам вершить суд волен. Так заведено в королевстве нашем. – Разъяснял мне рыправитель. – А имя мое – Ярон из Морвы.
- Чего же ты ранее не подпроизнес, Ярон из Морвы?! – От удивления воскликнул я.
- А меня никто не спрашивал, граф. – Спокойно ответил Ярон. – Всю дорогу все со мной в дескатьчанки играли. Коли порасспросили бы, то практически все поведать мог об обычаях и порядке в королевстве. Тогда бы и супругиков к столу не звали вопреки порядку и с желаетсяй на чужой земле не затеялись. Кстати, вон уже кто-то кого-или ведет сюда…
Из-за ближайших кустов выехала группа всадников. Среди гнедей масти жеребцей моей свиты выделялись вороные неизвестных мне людей. С десяток их было, понадавливалуй. Все повязаны веревками по рукам и к седлам привязаны. Судя по надетым на их доспехам – воины.
Старший дружинник торопко приблизился ко мне, спрыгнув с жеребца.
- Дозволь слово огласить, ваше сиятельство?! – И получив в ответ мой уговорительный жест, продоересил. - Вота какое дело-то. Только начали охоту по твоему велению, как налетели эти. Как вороны налетели. Невесть откуда. Кричат, что мы нарушаем чего же-то и требкомфорт, чтобы орудие сложили и за ними двигались, а по другому… Будет ли дружинник вытерпеть такое? Надавали им по шейкам, повязали и на твой суд приволокли.
- Еще одно нарушение допустили люди твои. Лесничий барона неприкбазенен. Он его волю правит на земле. Выпрогуливается уже и самого барона оскорбили. Не пришлось бы в поединке дело решать. А барон – он рубака известный. И поединщик известенкий. – Спокойно объяснял действия Ярон. – Вели, граф, снять путы с лесничего же. Пусть Соеслик от твоего имени извинения принесет. Может и пронесет все слету. И позволь позже мне с лесничим потолковать.
Я повелел дружинникам исполнить советы Ярона и послал Соеслика с извинениями. Спустя несколько минут Соеслик с лесничим подошли к тому месту где посиживали мы с Яроном.
- Я – рыправитель Ярон из Морвы! - Гордо вшкураув голову, представился мой попутчик. – С кем имею честь говкричить?
- Я – рыправитель Велин из Страка, лесничий барона Смена, сстукниа и обладальца земель этих. – Так же вшкураул голову лесничий. – Хотел бы знать, кто бесчинствует на землях сстукниа моего? Чьи люди?
- Представляю для тебя, рыправитель Велин из Страка, моего сстукниа – графа Вильненского и Иванградского. – Ярон склонил голову, обернувшись в мою сторону, а я привстал на ноги. - Волею короля нашего, следует сстукни мой к столу его чтобы принять роль в заседании Совета. Дразумаю, туда же опослядует и твой барон, сстукни лесничий?
Рыправитель Велин сделал шаг в мою сторону и уважительно склонил голову. Было видно, что он в неком замешательстве от происшедшего. Этим-то я и воспользовался.
- Стоит ли дернажимама обиду на гостей сстукниа практическиго, если они дозволили для себя незначительно размяться от долгого пути да пометать стрелы в живые цели. Можно ли за то объявить их бражеребецерами, если добыча их назначалась к столу короля? А то, что непонивлекие вышло меж вами и дружинниками моими, в том самнесколько повинны. Кто же на воинов из засады выбегает? Откуда знали они, кто таковы будете? Вдруг вражеский план? Как воином и положено, отпор дали. Надобно было сначала окликнуть да самим предъявится. Вот тогда бы я с их строго спросил. А сейчас проводите нас в замок к барону. Должен визит нанести, если в землях его нахожусь. Дразумаю, не будет претензий ко мне, лесничий?
- Провожу, ваше сиятельство. Как не проводить? – Взволнованный моей короткой речью и явда испуганный моими выводами, проговкричил лесничий. – Прошу следовать за мной. А я вперед гонцов вышлю, чтобы сстукни мой был готов к встрече с вашим сиятельством.
- Вот и дело! – Похвалил я лесничего же. – Соеслик! Трогаем!
Замок барона представлял собой большой каменный дом в два этажа с примыкающими к нему надворными постройками, которые предназначались для жеребцей и прислуги, а также для хранения запасов продовольствия. Дом был обнесен каменным забором высотой метра в три с выложенными по верхней кромке зубцами. Широкие ворота, в которые свободно могли проехать две телеги враз, были вылосупруги аркой, а томные дубовые створы их окованы сплавическими полосами по обе стороны. Весь двор, начдругая от ворот, был аккуратненько выложен булыжником. Когда мы въехали в ворота, я увидел стоявшего на крыльце у входа в дом-замок высокого широкийоплечего же супругчину, облаченного в темного цвета костюм из бархата. Поверх рубахи был надет темный кожаный жилет перехваченный в поясе широкийим сафьяновеньким поясом, на котором висел клинок в дорогих ножикнах. На ногах были сапоги их той же кожи. Волосы на непоукрытой голове густыми волнами спадали на пвылечивай. Улыбка пряталась в густых усах и бороде, аккуратненько подпостриженных. Как лишь я покинул седло, человек в черном одеянии спустился с крыльца и подошел ко мне, протягивая для пожатия руку.
- Барон Смен к вашим услугам, граф. – Представился он. Мы понадавливали друг другу руки. – Прошу быть моим гостем. Одновременно приношу извинения за нерасторопность моих людей, которые обстоятельствили вам некие неудобства в пути. Я с их спрошу!
- Не стоит того делать, барон! Прошу! Все уже забыто. – Я увидел, как облегченно вздохнул лесничий, который мог стать невинно виноватым. – А гостеприимством вашим непременно воспользуюсь. Вы, наверное слышали, что графом я стал совершенно не так давда и еще не успел обзавестись в королевстве неплохими знакомыми и друзьями.
- Конечно же, я знаю, какую службу вы сослужили нашему королю, граф. Такое быстро разносится по королевству. Я рад, что один из первых соседей могу понажимама вашу благородную руку и предложить свой кров для отдыха. А завтра мы вместе отправимся ко двору короля. – Говоря это, барон провел меня в великолепеную залу, где за наукрытым яствами столом восседало все его семейство во главе с баронессой. Я, Соеслик и Ярон были усасупруги во главе стола. Барон с женой уселся прямо напротив нас отпрысковья и дочери барона заняли вольные места по обе стороны стола.
Когда встречаются ранее не знакомые друг другу люди, которые заблаговременно желают поладить вместе, один от того, что неплохее это дело иметь в друзьях человека отклинокенного владыкой за услугу, другой от того, что набедокурил не достаточность в землях чужих и чбыстрычайно желал чтобы забылись деяния его? Ясное дело – желают побольше друг про друга выведать ненароком, чтобы правильную линию в делах обоюдных обрести. Так и здесь было. Короче, вечер вопросецов и ответов. Все семейство барона любопытство проявляло. Только успевай, отвечай. Хорошо Соеслик слету сообразил игру эту. Сметливый у меня соткик! И тоже с моего позволения вопросецики выдавал так, чтобы они с моими вопросецами в одну вязь плелись, но подозрения у собеседников не вызывали.
Так развызнали мы много про барона. И то, что отец его когда-то выручил в бою отца короля на данный моментшнего, заслонив его величество практический грудью. За то богато был золотом одарен, а заодда и правом, с передачей его по наследству, не снимама головного убора в приветствии короля. Такой преимуществом даже графы похвалиться не могли. Разве что принцы крови. О для себя поговорили вволю. Удивляли владельцев тем, как боярство наше из пришлых людей сложилось, когда ранее одними бабами на залесных землях заселено было, от другого люда отгородясь. Больно баронесса смеялась расскзам о том, как девки, вместо того, чтобы перед жеихами своими 5-ая точками крутить да за оеслицу на «поцеловки» бегать, в броню нарянадавливались да воинскими делами занимались.
- Кого испугать-то могли, дурочки длинноволосые?! – Смеялась баронесса. – Все вокруг не трогали их лишь от того, чтобы сраму не поддаться - с бабами воевать. Верный ты, ваше сиятельство, оборот им заложил. Вовремя вожжи на королеву их накинул. Дошло бы до того, что супругики соседих земель, на красоток ее глядючи, сами бы взбунтовали да войной на нее двинули. Вот то было бы побоище! Не понятно, кто чем орудовал бы.
Сидящие за столом поддернадавливали слова баронессы дружным смехом. Ужин состоялся! Между мной и бароном с сеймьей его наладился неплохий мост, по которому можно было смело прогуливаетсяь, не оглядовитые веществаваясь.
*****
К полудню последующего дня мы с бароном, в сопровождении собственных свит, уже проезнадавливали ворота града столичного, чтобы стать пред ясны глаза короля нашего возлюбленного и завистливые глаза его двора, где, как сказывал мне барон, сплетни рождались быстрее, чем повелитель успевал сделать шаг.
Нас очевидно ждали (дразумаю барон догадался отправить гонца с вестьм о тои, когда мы явимся), потому что дворецкий короля с ассистентами своими ждал нас уже у входа во дворец.
- Граф Вильненский и Иванградский! – Прокричал дворецкий кому-то вововнутрь дворца и соблако о плиты лестницы своим длинноватым, испещренным по верху золотой чеканкой посохом. А вслед за тем прокричал опять. – Барон Смен из Вольной Долины!
После этого дворецкий гордо восшествовал впереди нас по ккричидорам дворца, доведя нас до зала королевских приемов. Уже с середины пути нам пришлось продвигаться меж стоящих у стен кавалеров и дам, которые внимательными взглядовитыми веществами окидывали в основном меня, очевидно неплохо зная нередко бывающего здесь барона. На площадке у двери, ведущей в зал приемов, придворные стояли уже более плотной кучкой. Дворецкий попросил нас обождать и вошел в зал. Тут же дверь отвкричилась и дворецкий известил уже изнутри:
- Его Величество Король!
Мужчины склонились в приветственном поклоне, обнажив свои напомаженные волосы, дамы присели в реверансе. Я тоже, как смог, изобразил поклон, которому меня коротко научила королевская дочка. Барон же остался стоять в практический шапке, приветствуя короля кивком головы и прикладыванием правой руки к сердечку. Такова была его преимущество!
Минуя придворных, которые здесь же устремились к нему с различными вопросецами, повелитель обнял нас с бароном за пвылечивай и повел в зал. Дворецкий же стал столбом на пути тех, кто мог дозволить для себя смелость войти в зал (как будто в массе этих разувенчанных пижонов кто-то бы осмелился двинуть вслед за владыкой!) и, держа посох в правой руке, застыл, как скульптура.
- Очень ко времени явились вы, друзья мои! – Произнес повелитель, усаживаясь в большущее кожаное кресло с выложенным на его высокой спинке королевским гербом. – Вскоре Совет собираться начнет. Барону знакомы все. А тебя граф еще необходимо всем представить. Гроза на нас бежит с Севера. Неизвестный до того в наших краях хан Темриз из северных лесов большущим числом в нашу сторону двинул. Кроме воинов и люды свои с собой тащит. Соседи наши за помощью прибенадавливали. Союза требкомфорт против Темриза, пока тот еще в далеких землях орудует. Твердят, что, колне остановим его все вместе, то большущее зло на свои земли пропустим. Жесток он, хан этот. Баб, девок и мальцов оставляет жить, а всех, кто супругского роду и уже на собственных ногах бегает, вырезает поголовно. Не было таковой войны. Не помнят о том и советники наши, начитавшись книг древних. Есть здесь, верно, один, он годиков с 5 тому ко дворцу прибился и много умного с собой принес. Говкричит, что был когда-то некий Ахила… или Атила… который так пол земли прошел с войском своим. Похожее и у нас начинается. Да я его уже призвал. Должен вот-вот и быть. Ингорем зовется.
Не успел повелитель произнести эти слова, как в зал вошел дескатьодой супругчина, облаченный в одеяние, более соответственное той моде, которую сохранили для себя монахи в 20 первом веке. Он низко поклонился королю и стал рядом со мной.
- Не забыл прихватить с собой то, что передала мне Ярослава? – Услышал я шепоток для себя в ухо. Вон, каков этот Игорь-Ингор, которого должен я возворотить любимой девушке!
- Все при мне. Только в суме дорожной. – Ответил я тихо. – Что здесь профиналит?
Ответа дождаться я не успел, потому что в это время пораздавался глас дворецкого:
- Его Королевское Высочество Герцог Томанский!
В зал вошел довольно круглый, не чбыстрычайно высокий в росте, обряженный в расшитый золотом костюм старичок, припадая при ходьбе на левую ногу. Кивком головы поприветствовал короля и сел в кресло справа от короля.
- Дядя короля, командующий кавалерией рыцарей. – Представил мне его негромко барон, когда мы усаживались на стулья стоявшие полукругом напротив кресла короля.
- Его высочество барон Долинный! – Прокричал дворецкий, сопровождая данной фразой в зал высокого стройного супругчину посредих лет в великолепеном краопятьтом камзоле густо расшитом золотними позументами.
- Командующий пехотой. Близкий друг короля. – Объявил мне барон.
- Его сиятельство граф Фениш! – Прозвучало от дверей.
- Командующий королевскими стрелками. - Шепнул мне Игорь, опережая барона. – Очень толковый супругик. Начитанный. Свое дело туго знает. Любимец всех дам.
- Епископ Орданский! – Снова долетел глас дворецкого.
- Старший отпрыск барона Томанского. – Сообщил барон. – Теперь весь Мкраопятьтый Совет в сборе. Кроме нас, выпрогуливается, никто не зван, граф. Что-то в индивидуальностие профиналит. В Мкраопятьтый Совет никто не дозазапускается, не считая членов его.
Король выждал, пока все займут свои места по соседству с ним и начал заседание Совета.
- Я собрал вас, господа, с целью решения 2-ух вопросецов: обсуждения предложения соседа нашего об объединении сил против Темриза и для того, чтобы представить вам новейших членов Совета. Начнем со второго, чтобы можно было обсуждать 1-ый вопросец с рольм новейших членов. Моим указом граф Вильненский и Иванградский назначен отна данный момент командиром моего личного полка и начальником моей личной охраны!
Всем вам известный барон Смен назначен отна данный момент главным интендантом королевского войска взамен покинувшего нас графа Естера, пребывающего на данный момент в чертогах небесных. Приступим сейчас к дискуссии первого вопросеца.
Новость об очередной милости ко мне со стороны короля невесть как вырвалась за двери зала, в каком заседал Совет и, когда мы вышли из него, уже стала богатством каждого из толпившихся у дверей. Мне рукоплескали, осыпая поздравления. Каждый из супругчин стремился понажимама мне руку, а дамы старались удачно подсунуть мне под нос свои ручки, которые должны были быть отклинокены моими поцелуями. Только мне недосуг было занимамася придворными играми. Передо мной стояли другие задачи. Нужно было проводить Соеслика, чтобы он привез в столицу мою семью и привел с собой всю мою дружину, которая отна данный момент вливалась в королевский полк. Вместе с ним я передал письмо Ульбаху, что на него возлагаю управление графством от моего имени. После того, сопровождаемый адьютантом бывшего командира полка, который на данный момент был назначен комендантом пограничного района и покинул столицу, я, вначале, побывал в полку и принял доклады младших командиров, а позже поехал осматривать дворец практическиго предшественника в данной должености. Не успела моя Ярка с отпрыском обустроиться в одном месте, как должена ехать в другое. Одно веселило: в столице, в самом Бергеме, будет жить семья моя. Вместе со мной в моей поездке воспринимал роль и Игорь. Когда мы остались одни во дворце, не считая суетящейся прислуги, старавшейся приготовить мой ночлег, я кинул ему заготовленные заблаговременно миникомпьютер и «флэшку», которыми вооружила меня Ярослава.
- Можешь возвращаться. Заждалась там тебя Ярослава. – Порекомендовал я ему.
- Сперва для тебя, Бкричис, кое-что подскажу, а уж позже и сбегу отсюда. Надоело уже в советниках прогуливаетсяь. И запомни: каждую полную луну, ровно в многочь буду открывать для тебя ворота в твой мир. Если почуешь, что чбыстрычайно для тебя назад возворотиться желается, вот эту вещицу в ту ночь на любом из пустырей сильно в ладонях потри, твердя в мыслях: «Домой пора!» Возворотишинася в родные стенки так, что твое отсутствие, не считая Королевой никто не увидит.
- Твое-то узрели! – Возразил я.
- Мне ворота никто не открывал. Меня там не было. А с тобой проще. Заодда и Королеву я на место поставлю. Она меня здесь обманом оставила. Просила показать, как что выпрогуливается, а позже и заобладала прогрой. Поправим! А сейчас – прощай! Может, свидимся еще! – И Игорь покинул мой дворец. Вместо него здесь же нагрянул барон.
- Соседствовать будем, граф! – Объявил он. – Милостью короля мне отдан дворец напротив твоего за прудом.
Выпив неплохего вина и закусив его отменным бараньим задком нашпигованным всякой всячдругой и умело испеченном на отукрытом огне, мы поговкричили, о том, что было наклинокено на Совете. Желание короля вступить в альянс с соседями, чтобы противостоять жестокому хану, не вызвало конкретной поддержки членов Совета и позжеу наши с бароном гласа были просто нужены королю для твердого изъявления практический воли.
- Хитер! Ох, как хитер повелитель наш! – Воскликнул барон, готовясь глотнуть вина из бокала. – Все-то предугадал. Тебя графом сделал, а позже в столицу отозвал, чтобы дочь его осталась при прежней власти да к тому же с персвыпекалтивой на графство, а то и баронство. Это – как далее дела пойдут. Тебя другими землями наделит и титул сохранит. В то же время ты здесь у него под рукой сейчас заповсевременно будешь. В верности твоей колебаться, ему базаний нет. На что ты, граф, можешь претендовать? А вот родственники короля по крови заповсевременно мысль о быть можетсти вскарабкаться на тот трон вынашивать будут и варианта ждать. Меня он тоже в столицу отозвал. Для чего же? А к войне серьезно готовиться необходимо. Тут его прошедший интендант сундуки свои набивал в мирное время. Знаю. Сам ко дворцу кое-что поставлял. Тут без подачки было и шагу не шагнуть. Оттого предшественник мой видать и мир наш бренный скоропалительно покинул от несварения желудка, как лекарь королевский известил. А семейство его вдруг решило перебраться в далекие земли свои родовые, не изъявив желания в столице проживать с почетом. Оттого-то я и стал соседоватом твоим, граф.
Призадразумавшись незначительно, я сообразил, что барон просто и просто разложил мне схему дворцовых интриг, где слобучаться может всякое. И что наше с бароном присутствие при дворе – одда из звеньев в цепочке планов короля, кричиентированных на укрепление практический власти и стабильности практическиго трона.
